|
Оценить:
|
Реки огненные
2
Мишка подшагнул к хозяину и надвинул ему плисовый картуз на нос.
- Старик, ты нам денег взаймы не дашь?.. А?
Черный рот хозяида захлебывался в хлипе, в бормоте...
Ванька вмиг сообразил всю выгодность дела. Ухватился за ввернутое в пол кольцо, понапружился, распахнул тяжелую западню подпола.
- Живо!
- Бей!
- Хри-хри-христое...
Старика пинком в брюхо
в подпол.
Западня захлопнулась.
- Есть налево!
- Фасонно.
Деловито обшарили полки, прилавок. Выгребли из конторки пачки деньжат. Сновали по лавке проворнее, чем по палубе в аврал.
- Стремь, Ванчо.
- Шемоняй.
Мишка кинулся в комнату, провонявшую лампадным маслом и дельфиньей поганью.
Ванька из лавки вон. У двери присел на тумбу и, равнодушно поглядывая по сторонам, задымил трубкой.
К лавке подошла покупательница, хохлатая старушка.
Ванька поперек.
- Торговли нет, приходи завтра,
- Сыночек, батюшка...
- Торговли нет, учет товаров!
- Мне керосинцу бутылочку...
- Уйди!.. - рассердился матрос и угарно матюкнулся.
Старуха подобрала юбки и, крестясь, отплевываясь, отвалила.
Мишка из лавки, на Мишке от уха до уха улыбка заревом, банка конфет под полой у Мишки.
- Не стремно?
- Ничуть.
- Пошли?
- Пошли, не ночевать тут.
- Клево дело!
Неподалеку на углу, подперев горбом забор, позевывал мордастый "пес": в усах, в картузе казенном, и пушка до коленки.
Подкатились к нему.
Из озорства заплели вежливый разговор:
- Землячок, скажи, будь добер, в каком квартале проживает крейсер нашинский? До зарезу надо...
- Ищем-ищем, с ног сбились...
Щурился "пес" на солнышко... Судорожным собачьим воем вздвоил позевку и прикрыл пасть рукавом.
- Не знаю, братки...
Угостили дядю конфетами, пощупали у него бляху на груди.
- Капусту разводишь?
- Да не здешний ли ты?
Польщенный таким вниманием, милицейский откачнулся от забора,, чихнул, высморкался в клетчатый платок и окончательно проснулся... Даже усы начал подхорашивать.
- Мы дальни, ярославски... А зовут меня Фомой... Фома Денисыч Лукоянов... Моряков я страх уважаю... У меня родной дядя Кирсан, может, слышали, на Варяге плавал.
Ванька дружески хлопнул его по широкой лошадиной спине.
- И куфарка у тебя е?
- Есть небольшая, - виновато ухмыльнулся Фома, но сейчас же подтянул засаленный кобур и Строгб кашлянул.
А матросы бесом-бесом.
- Дурбило, зачем же небольшая? Ты большую заведи, белую да мяхкую, со сдобом.
- На свадьбу гулять придем, - Прощай.
- Прощевайте, братишки.
По берегу полный ход.
- По дурочке слилось.
- Ха-ха.
- Хо-хо.
Конфеты в карманы,
банку об тумбу.
3
С утра бушевал штормяга. К вечеру штормяга гас.
Из дымной дали, играя мускулами гребней, лениво катили запоздалые волны и усталыми крыльями бились В мол. Зачарованный ветровыми просторами, на горе дремал город, в заплатках черепиц и садов похожий на бродягу Пройди-Сеет...
В Ваньке сердце стукнуло.
В Мишке сердце стукнуло,
враз стукнули сердца.
- Вот он!.. Родной!
- Вира брашпиль!
Обрадовались, будто находке, кораблю своему.
Кованый,
стройный,
затянутый в оснастку
сила
не корабль, игрушка, хоть в ухо вэдень.
Топали по зыбким деревянным мосткам.. Топали, уговаривались.
- Бухай, да не рюхай.
- Не бойсь, моря не сожгем.
- Расспросы-допросы.. Как да што? Партейные ли вы коммунисты? Лей в одно: так и так, мол, оно хошь и не гармонисты, а все-таки парни с добром. Нефть и уголь и золотые горы завоевали, сочувствуем хозяйственной разрухе и так далее.
- Не подморозим, сверетеним.
- Бултыхай: "служим за робу".
- Для них не жалко "последнее из штанов вытряхнуть...
Замусоренная бухта круто дышала перегаром угля, ржавым железом и сливками нефти.
Синий вечер.
Кровью затекало закатное око. Качелилось море в темно-малиновых парусах.
У трапа волчок.
Шапка матросская,
под шапкой хрящ,
ряжка безусая,
лощ, прыщ,
стручок зеленый.
- Вам куда, товарищи?
- Как куда? - упер Мишка руки в боки. - Имеешь ли данные нас допрашивать?
- То есть, я хотел...
- Козонок.
- ..... - и Ванька шутя попытался вырвать у парня винтовку.
Тот зашипел, как гусь перед собаками, вскинул винтовку на изготовку и чуть испуганно:
- Чего надо?
Братки в рев:
- Ах ты, лярва!
- Мосол!..
- Моряк, смолено брюхо!.. Давно ли из лаптей вывалился?
- На! Коли! Бей!
И давай-давай гамить. От их ругани гляди-гляди мачты повалятся, трубы полопаются Завопил волчок:
- Вааааахтенныи!.. Товарищ вааа...
Подлетел вахтенный начальник:
- Есть!
Вахнач такой же сморчок: из-под шапки чуть знать, клеш ему хоть под горлом застегивай, на шее свистулька, цепочка медная, кортик по пяткам бьет.
- Кто тут авралит? Ваши документы.
- Почему такое, бога мать...
- Штык в горло, имеет ли данные?
* * *
В это же время в боцманской каюте старик Федотыч мирно беседовал с выучениками машинной школы Закроевым и Игнатьевым. Завернули они к нему на деловую минутку да и застряли: любили старика, ласковее кутенка было сердце в нем.
Бойкими гляделами по стенам, по цветным картинкам.
- Товарищ боцман, а это што за музыка?
Гонял Федотыч иголку, бельишко латал, - зуд в руках, без дела минутки не посидит, - гонял боцман иголку и укачивался в зыбке воспоминаний.
- Это, хлопцы, англейский город Кулькута, в расчудесной Индии помещается... Город ничего, великолепный, только жалко, сляпан на деревенскую колодку: домов больших мало.
Оба-два:
- И чего торчим тут? Сорваться бы поскорее в дальнее...
