|
Оценить:
|
Том 10. Пьесы, написанные совместно
- Предыдущая
- 115/140
- Следующая
115
Федосья Ивановна. Что у тебя за затеи еще?
Пелагея Климовна. А те и затеи. Быть Наталье за Щемиловым, и вся недолга.
Федосья Ивановна. Да ты что, враг, что ли, своей дочери? Слишком на двадцать лет он ее старше, человек души язвительной. Одно прискорбие, вот и вся ее судьба с ним. Семен не хорош, так свет не клином сошелся. Обожди!
Пелагея Климовна. Чего? Чтоб слава пошла? Эх, маменька! Вы вон смотрите в книжку, да много ль видите, не знаю, а я все кругом поглядываю, все кругом, так кой-что вижу. (Тихо.) С барином прогулки пошли… Хорошего ждать прикажете?
Федосья Ивановна. Аль ты и вправду заметила что?
Пелагея Климовна. Ничего пока. А будем ждать — так и дождемся. Вы баловали, вы всему потакали, а я нет-с не буду!
Входит Семен.
II
Те же и Семен.
Семен. С праздником.
Федосья Ивановна. Здравствуй, Сеня.
Пелагея Климовна. Что ты сегодня приглаженный какой, словно тебя корова языком прилизала?
Семен. А что ж, ничего. Быдто мы и не люди?
Пелагея Климовна. Еще бы. В такое место шедши, как не прилизаться! Эх ты, рыжий! Стало быть, цвет-то и красный, а не очень прекрасный, ха-ха-ха. (Смеется и уходит.)
Семен. Федосья Ивановна, это за что ж так?
Федосья Ивановна. Оставь, Сеня. Ты знаешь, она на язык какова. Всякого костит. Садись-ка. Что скажешь хорошего?
Семен. Я-то? Что-то уж забыл о нем, о хорошем-то, Федосья Ивановна, я, значит, по делу. Тятька прислал.
Федосья Ивановна. По какому?
Семен. Узнать, какое выйдет решенье; потому обнадежности с вашей стороны всегда было достаточно, а теперича вдруг другой оборот.
Федосья Ивановна. Эх, Сеня! Добрый ты парень, и очень бы мне хотелось тебя взять, да видишь, какие времена пришли. Нашему слову цены мало. Поговори сам с Наташей, поспроси, а уж на меня не надейся.
Семен. Затем и пришел, чтобы, то есть, развязка была… А то и самому мне лихо, и от батьки брань.
Входит Наташа.
III
Те же и Наташа.
Семен. Наталье Михайловне.
Наташа. Здравствуйте, Семен Иванович.
Федосья Ивановна. Наташа, вот он пришел насчет того… ну, сама знаешь… Было мое на то желание; потому росли вы вместе, семьи он хорошей… Ну, а теперь ты уж можешь сама рассудить. Дело это большое. И советовать-то взять на душу трудно, а не то что приказывать.
Семен. Да, уж это верно, Наталья Михайловна; сами ответ дайте.
Наташа. Да я уж вам сказала.
Семен. Сказать-то сказали, да это все равно, что так… потому с гневом было.
Наташа. И с гневом и без гнева одно услышите: не могу и не хочу. Довольно?
Семен (вздохнув). Теперь довольно. Значит, только и всего? Ну, Наталья Михайловна, дай вам бог час на предбудущее… а мы, известно, мотай головой, встряхивай тоску, да и сиди за печью, утирай вот эти места (показывает на глаза). Благодарим!
Наташа. Семен Иванович, ведь я, ей-богу, не хочу вас обидеть, а не пара мы. Вы найдете себе и не такую, как я, лучше гораздо: красивую, полную. А меня забудьте.
Семен. Легко это, оченно легко! Ровно гвоздь в стенку: стукнет молотком — и есть, а там дерг клещами — и нет. Нет, Наталья Михайловна, теперича во мне этой самой постылости к жизни с пудовку. Одно только и осталось, что зелено стекло к губам… Матушка Федосья Ивановна, родненькая! Благодарю вас за ваше неоставление. Выходит дело так: коли мужиком пустили по свету, так на барышню и не зарься. А только тепериче (утирает слезу) чувства у нас много… и так надо сказать, что без всякой фальши (ударяет себя в грудь). Прощенья просим.
Входят Пелагея Климовна и Щемилов.
IV
Те же, Пелагея Климовна и Щемилов.
Щемилов. Федосье Ивановне наше завсегдашнее. Наталье Михайловне.
Пелагея Климовна (Семену). Батюшки, да он в слезы впал! По ком это?
Щемилов. Хе-хе-хе, ай да парень! Пришел в люди и нюни распустил.
Семен. А вам что? Ну и распустил. Туда ж смеяться. А вы лучше спросите, о чем плачу. Вас увидал. От радости и прошибло.
Щемилов. А коли ты так — так не стоишь ты и разговору моего.
Семен. Вы чего стоите? Вам только там и цена, где на ваш карман взирают, а в ино место сунетесь, так и дверь на крючок.
Федосья Ивановна. Что это ты, Сеня, опомнись! Ступай себе; нехорошо. Ведь ты нас обижаешь.
Семен. Вас? Никогда я не согласен вас обидеть. Угодно — уйду. Э-эх, ну, значит, прощенья просим-с. (Уходит.)
Щемилов. Что это, матушка, Федосья Ивановна, как будто не рады гостю?
Федосья Ивановна. Ах, батюшка, ни радости, ни печали. Гость вы — ну и прошу покорно. Наташа, пойдем-ка в огород.
Уходят.
Щемилов. Старушка-то ваша как будто что не по ней… Я ли, или что прочее…
Пелагея Климовна. От книжной премудрости. Читает, читает — ну, омраченье и находит. Садитесь, гость дорогой!
Щемилов. Там, в тележке, ведерко очищенной…
Пелагея Климовна. Ах, что вы!
Щемилов. Полпудика баранок…
Пелагея Климовна. Ну, уж вы!
Щемилов. Сладенького фунтиков пяток…
Пелагея Климовна. Ах, и что ж это за вы!
Щемилов. Мы? Ничего, есть-таки. А главная причина, получайте и благодарите господа бога. Нам это плевое дело, а у вас расход.
Пелагея Климовна. Известно, что вам! Да не дорого добро, а дорога ласка.
Щемилов. Верно. Ласка всему почин. А что, Пелагея Климовна, не довольно ли нам друг друга языками лизать? Право. Надо и до делов доходить.
- Предыдущая
- 115/140
- Следующая
