|
Оценить:
|
Том 10. Пьесы, написанные совместно
- Предыдущая
- 55/140
- Следующая
55
Елена. Что бы я ни чувствовала, а иначе поступить не могу! Вы готовы? Говорите: готовы?
Агишин. Что вы меня так строго допрашиваете? Да вы сами-то готовы ли? Какие у вас средства бросить мужа и жить самостоятельно?
Елена. У меня семьдесят пять тысяч… то есть нет, меньше: мама, по своей доброте, раздала взаймы больше половины своим знакомым, с которых никогда не получишь.
Агишин. Так ведь это нищенство! Вас замучает только одно сожаление о покинутой роскоши, о кружевах, о бархате. Уж до любви ли тут! Вот если б вы успели в этот месяц, пользуясь его безумной, дикой любовью, заручиться состоянием тысяч в триста, тогда бы вы могли жить самостоятельно и счастливо, как душе угодно.
Елена. Значит, по-вашему, чтобы быть счастливым, надо прежде ограбить кого-нибудь?
Агишин. Ну, да как хотите рассуждайте; а вы сделали ошибку большую! Задумали-то хорошо, а исполнить — характера не хватило. Вот плоды сентиментального воспитания.
Елена. Да, то есть ум-то вы успели во мне развратить, а волю-то не умели — вот вы о чем жалеете! Помешали вам мои хорошие природные инстинкты. А я этому очень рада…
Агишин. Так об чем же нам еще разговаривать, madame Белугина?
Елена. Да я и не желаю с вами разговаривать ни о чем, monsieur Агишин.
Агишин. И прекрасно. Желаю вам всякого благополучия.
Входит Нина Александровна Агишин раскланивается и уходит.
Елена. Мама, я прогнала Агишина.
Нина Александровна. Я тебя за это бранить не стану, моя Лена. Мне он давно не нравился, я только боялась сказать тебе.
Андрей выглядывает из двери.
Елена. Сделай же то, о чем я тебя просила: поговори с ним. (Уходит в дверь направо.)
Андрей выходит.
Явление восьмое
Нина Александровна и Андрей.
Андрей. Где же Агишин?
Нина Александровна. Лена его прогнала.
Андрей. Что же так-с: чем не кавалер? За что же гнать хорошего человека? А я было, признаться, хотел ему стакан шампанского предложить.
Нина Александровна. Андрей Гаврилыч!
Андрей. Что прикажете?
Нина Александровна. Я с вами хочу поговорить о Лене…
Андрей. Насчет чего-с?
Нина Александровна. Вы обижаете жену.
Андрей. Помилуйте, что вы! могу ли я?
Нина Александровна. Вы ее вините.
Андрей. В чем это? и не думал-с!
Нина Александровна. А вы сами неправы…
Андрей. Чем же-с?
Нина Александровна. Знаете, в вас нет этого «чего-то»…
Андрей. Да чего — «чего-то»?
Нина Александровна. Вот этого, что нравится женщинам, что покоряет их… Ах, в вас совсем нет.
Андрей. Да уж сколько ни ахайте: коли нет, так где же мне взять?
Нина Александровна. Если бы вы были несколько образованнее…
Андрей. Да бог с вами! Когда мне теперь для вас образовываться! до того ли мне? у меня фабрика остановилась! Нет, это пустой разговор-с.
Нина Александровна. Она, конечно, чувствует и сама, что не совсем права перед вами.
Андрей. Да-с.
Нина Александровна. Она действительно доставила вам много огорчения…
Андрей. Ну, так что же-с? Пусть и покается!
Нина Александровна. Ах, разве вы не знаете, как всякой женщине трудно сознаться перед мужчиной в своей вине? А тем более моей Лене, потому что она не знает, не уверена, как будут ее слова приняты вами: достаточно вы деликатны, чтобы не вышло какой-нибудь сцены, унизительной для нее?
Андрей. Так кому ж нужно: нешто кто их заставляет?
Нина Александровна. Ах, ей самой нужно. Она не хочет, чтоб у вас оставалось неудовольствие на нее; она не может быть покойна, ей будет больно, очень 6ольно.
Андрей. Стало быть, я же виноват. Этого никак понять невозможно, да и не до того мне теперь: серьезные дела в голове. Чего же им нужно еще от меня?
Нина Александровна. Ах, очень просто! Чтоб вы не сердились на нее, не жаловались; чтоб вы пощадили ее: у ней натура нежная, деликатная — она вся в меня.
Андрей. Все же это не дело и не в порядке-с. Между мужем и женой — какие посредники! Ваши слова для меня — ровно ничего-с: может, она совсем и не думает того, что вы говорите, а одна только это ваша фантазия. Нешто такие дела через послов делаются? Да уж если вам это очень нужно, так скажите, что я их прощаю, прощаю-вот и все!..
Нина Александровна. Как, неужели только?
Андрей. Вот еще-с. (Подает записку.) Они хотят ехать за границу, так чтоб своих денег не тратили: по этой записке им выдадут из конторы сколько нужно на расходы. Здесь обозначено-с. Вот теперь все-с. Я сейчас уезжаю на фабрику месяца на три; видеться нам незачем-с: дальние проводы — лишние слезы. Да и некстати: меня старики провожают, так пристойно ли им будет глядеть на нас? Затем прощайте. (Уходит.)
Входит Елена.
Явление девятое
Нина Александровна и Елена.
Елена. Ну, что он, что?
Нина Александровна (со слезами). Ах, Лена, ах, Лена!
Елена. Что с тобой, мама?
Нина Александровна. Он ужасный человек, он не желает тебя видеть! Я это предчувствовала, предчувствовала…
Елена. Да что? Говори, мама!
Нина Александровна. Вот, восьми! (Подает записку.) Он дает тебе денег на поездку за границу.
Елена. Да что он говорит-то?
Нина Александровна. Ах, Лена, он велел сказать, что прощает тебя.
Елена. «Прощает»!.. Как, что ты говоришь, мама?
Нина Александровна. «Да скажите ей, что я ее прощаю». И видеться с тобой не хочет.
- Предыдущая
- 55/140
- Следующая
