|
Оценить:
|
Это всё она
3
В прекрасном костюме чувствовалась рука мастера. Однако, как ни роскошен был наряд незнакомца, он едва ли подходил для сегодняшнего торжества, на котором полагалось быть в смокинге. Да и щетина на скулах и мужественном подбородке, подчеркивавшая красивый изгиб рта, вряд ли произвела бы хорошее впечатление на гостей брата.
— Итак, — нарушил молчание мужчина, пожирая Дору глазами, холодно блестевшими на загорелом лице, — наконец-то я тебя выследил!
— Сожалею, но… — Ощущение было такое, словно чья-то ледяная рука легла ей на спину между лопаток, и только сознание того, что она находится на собственной территории, удержало Дору на месте. Тем не менее пальцы девушки вцепились в дверной косяк, выдавая охватившее ее беспокойство.
— Да… — Незнакомец не отрывал от девушки взгляда; его глаза скользнули по колечкам блестящих темно-каштановых волос, обрамлявших покрасневшее овальное лицо, по плотно облегавшему тело ворсистому крепу платья и спустились к золотистым босоножкам на высоких каблуках, придававшим стройным ногам такое изящество, которое привело бы в восторг любого скульптора. Уставившись в ее глаза, мужчина произнес скрипучим голосом: — Конечно, ты сожалеешь, но скоро будешь сожалеть еще больше, потому что я приложу все силы, чтобы наказать тебя по заслугам за то, что ты сделала с моим братом Марио.
Дора изумленно хлопала длинными ресницами. Он что, сумасшедший, сбежавший из расположенной неподалеку лечебницы? Да нет, эти несчастные не носят одежду от лучшего кутюрье — разве что вламываются в чей-нибудь дом и заимствуют там свой гардероб…
Голоса гостей, раздававшиеся за спиной, успокаивали девушку и придавали ей смелости; кроме того, остатки строгого бабушкиного воспитания и мучительное сострадание к людям, безвозвратно утратившим разум, не позволяли ей закрыть дверь.
— Очевидно, это какая-то ошибка, — нарочито холодно ответила она. — У меня нет ни одного знакомого по имени Марио.
— Никакой ошибки, Дора. — Голос мужчины был низким, бархатистым, а «р» он произнес протяжно и твердо, придав имени угрожающее звучание. Несмотря на превосходный английский, было заметно, что его родным был язык одной из латиноамериканских стран.
Девушка похолодела. Он знает, как ее зовут? Внезапно его угроза отомстить за какого-то совершенно неизвестного человека обрела реальность, от которой нельзя было просто отмахнуться.
— Ага! Теперь ты поняла, что меня нелегко одурачить, — презрительно бросил визитер, глядя на ошарашенное лицо девушки. — Дора Честер Эллисон — имя не перепутаешь. Будешь отрицать?
— Что меня так зовут? Конечно нет! С какой стати?
— Неужели не знаешь? — Он протянул руку и придержал дверь на случай, если ее захотят захлопнуть.
Дора глубоко втянула в себя воздух. Все, что от нее требовалось, это позвать на помощь. Она бы так и сделала, если бы незнакомец не назвал ее имя. Каковы бы ни были его намерения, он не случайно оказался в этот вечер у дверей дома Барни. Шестое чувство подсказывало ей: до того, как кликнуть слуг, лучше узнать, что именно ввело этого человека в заблуждение, и разобраться в ошибке. На столь ответственном этапе карьеры Бернарда Эллисона скандал в его доме нужен меньше всего на свете. Однако, несмотря на решимость, руки девушки дрожали, и она с досадой заметила, что это не ускользнуло от наблюдательного взгляда незнакомца.
— Ничего не понимаю. Что вы хотите? Я требую объяснений, — твердо сказала Дора. — Уверяю вас, у меня нет ни малейшего повода стыдиться своего имени.
— Тогда зачем же ты его сменила? Ведь ты теперь не Дора Честер Эллисон, а сеньора Марио Фламинг, лгунья, мошенница и воровка! — обрушил он град обвинений, сверля собеседницу откровенно враждебным взглядом.
— Что? — Она задохнулась от возмущения и невольно прижала руку к груди, словно хотела успокоить бешено заколотившееся сердце. — Это что, шутка? Да кто вы такой, в конце концов? Какой-нибудь паршивый писака, пытающийся придумать газетную статейку позубастее, чтобы как-то навредить моему брату? Только все это напрасно, потому что в моем прошлом нет ничего порочащего ни меня, ни мою семью. А если вы и дальше будете выступать с подобными абсурдными обвинениями, я подам на вас в суд за клевету!
— Браво! Великолепная демонстрация бойцовского духа! — Блестевшие насмешкой глаза оценивающе разглядывали стройную, вызывающе сексапильную девичью фигуру. — Когда я впервые увидел твою фотографию, то долго недоумевал, что именно заставило Марио потерять голову. О да, личико довольно хорошенькое… для того, кому по вкусу румяные американские девицы, — с легкостью описал пришелец ее внешность. — Но брат всегда предпочитал нечто более экзотическое. Очевидно, он смотрел глубже и разглядел огонь, горящий в твоей душе! — Дерзкий взгляд задержался на высокой округлой груди, туго обтянутой тканью, и Дора каждой клеточкой ощутила презрение, которое испытывал к ней этот незнакомец…
Он медленно опустил темноволосую голову.
— Да, действительно… Теперь, видя тебя, я вполне могу оценить твои чары и понять брата хотя бы в этом. Но разобраться в твоей сути он не смог из-за недостатка опыта. Что же, теперь он станет умнее и научится понимать — не все то золото, что блестит.
Дора могла бы позвать кого-нибудь на помощь, чтобы выкинуть отсюда грубияна, который ее с кем-то спутал. Но решиться на это было непросто. Этот мужчина явно не собирался уйти с миром. Он был настроен на конфликт. Каждый мускул его тренированного тела был напряжен и готов к бою. Когда-то кто-то сказал, что у страха есть свой запах; оказывается, специфический запах есть и у гнева. И его угрожающее поведение предостерегало Дору от опрометчивых действий. Барни долго и упорно работал, чтобы победить на местных выборах. Достаточно было легкого намека на скандал, одной недоброжелательной фотографии в газете или неверного шага, сделанного им или кем-то из членов его семьи, чтобы все пошло прахом.
