Маскарад любви

Оглавление

– Конечно, героически страдать в одиночестве гораздо перспективнее. Кто устоит перед мучениями такой красотки и не окажет ей посильную помощь? – парировал Брюс.

– Это неправда. Зачем мне ваше внимание и сочувствие? – Слезы обиды подступили к глазам Дорис. Ее можно было подозревать в чем угодно, только не в желании вызвать к себе жалость. Она попыталась вытереть набегавшие слезы тыльной стороной ладони. – Зарубите себе на носу, мне не нужно ваше внимание, оставьте меня в покое. – Голос ее звучал на редкость искренне. – Для меня вы были, есть и навсегда останетесь противным диким кабаном.

Этот очередной выпад Брюс встретил взрывом смеха.

– Вы напоминаете мне средневековую мортиру. Вам очень идет плеваться огнем и ядрами. Но сейчас немного посидите тихо, как благовоспитанная девочка.

– Не стану, – закричала Дорис. – Я не маленькая и не…

– Да, да, знаю, что вы не маленькая и не девочка. Вы много раз уже доказывали это. – Сколько сарказма было в его голосе. – Но мне надо позвонить моему архитектору. Мы договаривались встретиться здесь в полдень.

– Вы, наверное, прикажете все снести и даже траву скосите, не так ли? – Дорис сказала это не зло, а скорее грустно. Потом без всякого перехода указала рукой: – Куда вы? Телефон вон там.

Брюс уже стоял у двери, почти повернув ручку.

– Спасибо, я позвоню из кабинета.

– Зря беспокоитесь. Я не приучена подслушивать и не занимаюсь промышленным шпионажем, – заметила Дорис.

Он ответил в свойственной ему манере:

– Но вы девушка способная и можете легко освоить это ремесло. Я в этом абсолютно уверен!

– Ваша очередная атака на меня не принесла успеха, и теперь вы злитесь. – Пробормотав это, Дорис залилась румянцем, который стал особенно заметен на ее бледном лице. – Я думаю, – по ее дрожащему! голосу можно было понять, что ей совсем не просто говорить то, что он сейчас слышал, – вы сильно обижены на меня за то, что я отказалась от вашего любезного предложения лечь с вами в постель.

– Этот вопрос еще не снят с повестки дня, поверьте мне. У вас будет возможность убедиться в моей правоте. Что касается моего поведения, дорогая, то в нем нет ничего чрезвычайного, поэтому рассуждать о какой-либо обиде бессмысленно. Мне кажется, что рано или поздно вы можете оказаться в неудобном положении, потому что явно преувеличиваете свои прелести. Очаровательные рыжие красотки не стоят в первых строках моего перечня ценностей.

Высказав это, он исчез за дверями. На лице молодой женщины появилось крайне серьезное выражение: она обдумывала слова Брюса, потом, стиснув зубы, сказала себе: ну и ладно! Плакать не стану.

Врач не заставил себя ждать. Осматривая Дорис, он был по-стариковски фамильярен. В последние месяцы жизни Дейвида он единственный оказался способным приносить облегчение больному.

И теперь, задавая множество вопросов, выслушивая и обстукивая Дорис, он смотрел на нее умными, добрыми глазами сквозь узкие стекла старомодных очков.

Раздался стук в дверь. Доктор крикнул: «Войдите», и поток его наставлений о том, как сберечь и приумножить здоровье, прервался. В комнату вошел Брюс. И оба мужчины стали оживленно обсуждать ее состояние. Они говорили так, будто ее в комнате в это время не было вовсе. Дорис раздражали летающие, как шарики в игре в пинг-понг, обрывки фраз: – «… нервное истощение», «… необходим абсолютный покой» и т. д. Все это произносилось бодрым, жизнерадостным тоном.

– Я была бы вам очень обязана, доктор Кирк, если бы вы сочли возможным обсудить мое состояние со мной! Я ведь не глухонемая или совершенно… – Она бормотала все это, пытаясь встать с дивана, на котором лежала, пока врач ее обследовал. – Пожалуйста, не суетитесь, – обратилась Дорис к Брюсу, когда он протянул ей руку, чтобы помочь встать.

– Вы, дорогая, крайне обидчивая пациентка, – заявил доктор, заметив, как она оттолкнула протянутую руку. – Но, если вы не хотите, в конце концов, попасть в больницу, то соизвольте разрешить вашим друзьям вам помочь. Упорные попытки сохранить ненужную в данном случае самостоятельность могут привести к печальным последствиям. – Было очевидно, что доктор Кирк не одобряет поведение Дорис.

Друзья! – возмутилась она про себя. Уж к Брюсу это никак не применимо. Он заклятый враг, приписывающий ей всевозможные женские пороки. А его желание обладать ею – ну что ж, у каждого бывают свои слабости! Ни в каком другом направлении мысли Дорис не шли. Тем не менее, ей хотелось разгадать причины двойственности поведения Брюса.

– Сейчас я не так плохо чувствую себя, чтобы думать о больнице, – заявила она доктору с наигранной бодростью.

– Не пытайтесь подлизываться, женщина. Я обрисовал уже вам возможные перспективы. Считаю, что у вас достаточно здравого смысла, чтобы не доводить ситуацию до крайности. Перестаньте вести себя вызывающе!

– Доктор, может быть, мы дадим Дорис возможность заснуть? – Этой фразой Брюс как бы протянул ей руку помощи. Дорис порядком надоело выслушивать поучения Кирка. – Я приготовлю чай, а вы расскажете мне, как лечить нашу больную. – Его голос звучал так солидно и убедительно, что Дорис совершенно не удивилась, когда доктор покладисто согласился и стал излагать свои предписания.

Почему, тоскливо подумала несчастная женщина, никто не хочет понять причин подозрительной заботливости Брюса?

Она все же ухитрилась встать, правда ее слегка пошатывало. Остатки ее багажа стояли в гостиной. Мне надо постараться забрать его отсюда прямо сейчас, пока я еще контролирую свои действия! – твердила она себе. Ее лихорадило, в голове все путалось.