Не бойся полюбить

Оглавление

— Ты считаешь, он может спокойно оставить свою нынешнюю должность? И ему вслед не будут нестись проклятия с церковной кафедры?

— Нет, разве что Мэттью прочтет особую проповедь, в которой заклеймит отступников как явление. Но уверяю тебя, пафос его речи будет вызван лишь крушением надежд его собственных и дочери Мэрион. Они не получат Люка.

— А если Люк любит ее? — спросил Джордж. — Может быть, девушка — как раз та причина, по которой он готов остаться в церковной среде навсегда?

— Здесь есть связь, Джордж, безусловно, но я бы толковала ее иначе, — заметила Джулия, снова откинувшись на бархатную спинку кресла. — Для успешного продвижения вверх, на кафедру, ему предлагается Мэрион. Как лестница.

Джордж всплеснул руками.

— Ну ты и скажешь! Может, она красотка каких поискать! Может, Люка тянет к ней как магнитом!

— Да, дурнушкой ее не назовешь, — согласилась Джулия, — я видела фотографию. Верно и то, что она самим Творцом создана для роли пасторской жены, а сценарий ее жизни Мэттью расписал до мелочей. И в нем конечно же есть муж, точная копия твоего внука Люка Ричарда: молод, хорош собой, перспективен. Мэрион хочет много-много детей, что соответствует церковным канонам, словом, ее жизненный сценарий не нарушает ни единой строки в Писании о роли женщины.

— Слушай, Джулия, ты что же, провела расследование?

Глаза Джорджа загорелись любопытством. От его жены можно ждать чего угодно, он это хорошо усвоил. Потому-то их совместная жизнь отнюдь не была скучной.

— Небольшое, — скромно призналась Джулия. — Я занялась этим, когда была в последний раз в клинике в Миннеаполисе.

— Когда тебе вживили свежий кардиостимулятор? — Джордж уставился на жену. — Но ведь ты была не в самой лучшей форме?

— Зато мой кошелек был в отменной форме. — Джулия ухмыльнулась. — Этого оказалось вполне достаточно. Я выяснила все, что мне надо, о пасторе Мэттью, о его дочери Мэрион и о помощнике пастора Люке Ричарде. Да, я это сделала.

— Ну ты хороша, Джулия… — Джордж покачал головой. — Стоит мне оставить тебя одну на минуту…

— Да, Джордж, ты оставил меня всего на два дня. Между прочим, хорошо сделал.

Он раскрыл глаза и уставился на нее не мигая.

— Только рот не открывай, ладно? Вот этого я точно не люблю, — одернула Джулия мужа.

— Ты когда-нибудь перестанешь меня одергивать, жена? — Джордж притворно сердито стукнул ладонью по столу, остатки сока плеснулись в бокале оранжевой волной.

— Извини, я больше не буду, — дежурным тоном проговорила Джулия. — Ты, конечно, хочешь услышать то, что я узнала. Не буду излагать подробности, скажу одно: Люк нравится женщинам. У него есть любовницы, он встречается с ними в придорожной гостинице, опасаясь приводить их в дом, он ведь живет при церкви. — Она понимающе улыбнулась. — Красивый помощник пастора привлекает молодых прихожанок… В церковь. У него прекрасно поставлен голос. Мэттью иногда доверяет ему прочесть проповедь. Хорош ли Люк в этом деле? Здесь мнения расходятся. Молодым нравится, а прихожане постарше любят, чтобы проповедь пробирала до слез. Но у Люка это не получается и вряд ли когда-нибудь получится.

— Почему ты так думаешь? — перебил ее Джордж, инстинктивно вставая на защиту внука.

— Понимаешь, твой Люк весь от мира сего, от нашего мира. Он земной, плотский мужчина. Мы говорили с ним об этом еще на ранчо, говорили довольно откровенно. О его женщинах в том числе.

— Да уж, тебя хлебом не корми, дай влезть в чужую постель, — проворчал Джордж.

— Ты просто наглец, — добродушно пожурила его Джулия. — Я врач, поэтому для меня нет запретных мест и запретных тем.

— Что же он тебе сказал? Он объяснил, почему до сих пор не женился?

— Именно это я и хотела выяснить. Я узнала: своей женой он видит иную женщину, Джордж. Не Мэрион. А брак для Люка — это союз на всю жизнь. «Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает», ты помнишь строку из Святого Благовествования от Матфея?

Джордж кивнул.

— Так это про нас с тобой.

— Да, к нам это подходит. Поэтому тебе не нужно объяснять, что, какова твоя жена, таков и ты. А если Люк не хочет иметь рядом с собой послушную, уступчивую, чадолюбивую женщину, а хочет кого-то вроде меня…

— Он так тебе и сказал? — Глаза Джорджа загорелись. — Да я ему…

— Не надо сцен ревности, — Джулия подняла руку, успокаивая мужа. — Я могу лишь служить ему моделью, образцом. Вспомни, сколько мне лет, дорогой.

— Некоторые дамочки преспокойно могут изменить дату рождения в документах. Если у них кошелек позволяет, — проворчал он.

— Джордж, не говори глупостей. Люк просто сказал мне, что с такой женой, как я, нескучно прожить жизнь и он тебе завидует. Разве Люк не прав? — Джулия развела руками.

Джордж в который раз с удовольствием отметил, что у его жены длинные ровные пальцы, которые она всегда любила унизывать кольцами, причем из серебра и металла. Никакого золота. «Я сама золото», — говорила Джулия, когда он настаивал купить золотое колечко по поводу какой-нибудь знаменательной даты. Она проводила рукой по золотым волосам, и они трещали от электричества.

— Ты только вспомни, — продолжала Джулия, — что я умею: резать людей, приручать диких зверей, стрелять из винчестера. Мои фотографии с Пипой и с нашими общими трофеями обошли газеты и журналы мира.

— Да, особенно хороши вы были после охоты на кроликов в Австралии. Я до сих пор не могу отделаться от ужаса — сколько же вы их завалили.

— Но мы спасали сельское хозяйство, — возразила Джулия и с гордостью добавила: — Нам даже дали премию за это.