|
Оценить:
|
Убийство. Кто убил Нанну Бирк-Ларсен?
- Предыдущая
- 207/248
- Следующая
207
— На каком вы этаже?
— На седьмом. Это последний этаж.
Майер оглядел верхний ряд окон.
— Да, я вижу ваш фонарик. Вы у окна.
Лунд ощупала рукой карманы, соображая.
— У какого окна? Я без фонарика.
— Оставайтесь на месте, Лунд. Вы не одна. Я иду внутрь.
Она прошла в угол холодной темной комнаты. Переключила телефон на режим вибрации.
Кто-то ходил по зданию. Она слышала шаги — в одну сторону, потом обратно. Человек искал.
В одной из коробок лежало что-то блестящее. Она заглянула туда — тяжелый металлический подсвечник. Она взяла его в руку и вышла в коридор. Глядя налево, направо, она шла в восковом сиянии дежурного освещения, но не видела ничего, кроме бетона, пыли и желтых дверей.
Ян Майер понесся обратно к машине Лунд, проклиная на бегу Брикса, из-за которого он остался безоружным. Из-под завала упаковок «Никотинеля» и салфеток выудил наконец «глок».
Полный магазин. На рукоятке застывший комок жвачки.
Он положил пистолет на крышу автомобиля, подключил гарнитуру телефона, снова позвонил ей:
— Лунд, вы там?
— Да, — ответила она шепотом.
— Хорошо. Я уже иду.
Он пролез в выбитое окно, мягко опустился на пол. Желтые двери, бетонный пол, и больше ничего.
Майер нажал кнопку вызова на телефоне:
— Лунд? Вы меня слышите? Алло?
Она не отвечала.
— Лунд!
Какой-то шум из динамиков. Недовольный механический гул, скрип натянувшихся тросов, скрежет колес. И вдруг громкий голос:
— Черт!
— Лунд?
— Майер, он сел в лифт и спускается вниз. Я на лестницу. Лифт!
Где-то недалеко от Майера на первом этаже как будто проснулось и заворочалось ржавое железное чудовище. Он пересек бетонный пол, нашел лифтовую шахту: на стене кнопки, складные металлические двери, за сеткой ползут вверх и вниз тросы. Вынул «глок». Прижался к стене.
— Я у лифта, — шепнул он в телефон.
Стал слышен топот по лестнице в отдалении, но его заглушал визг металлической клетки, ползущей сверху.
В шахту упал свет, потом кабина замерла, остановившись.
Пистолет на изготовку. Теперь ждать, когда скользнут в сторону двери лифта. И тогда двигаться.
Тишина.
Майер ждал.
Ни звука.
Дуло вперед. Он выглянул из-за угла, целясь в голову воображаемого пассажира лифта.
Ничего, кроме трех стен клетки и голой лампочки под потолком.
Майер осмотрелся, но увидел только пустоту.
Растерянный, он сказал в микрофон гарнитуры:
— В лифте никого нет.
Шаги барабанной дробью вниз по лестнице, ближе и ближе.
— Я поднимаюсь к вам.
— Его здесь нет. — Ее голос звенел от страха. — Он спустился. Он с вами…
— Я иду…
Он двинулся к лестнице. И увидел, как в лицо распахивается желтая дверь из прессованных опилок. Металлические болты с сокрушительной силой ударили его в голову, в грудь, в ноги.
Крик. Вопль. Его?
Майер оказался на полу, оглушенный неожиданностью и болью.
Яростно ругаясь, он пытался сжать пальцами «глок».
Пистолет.
Его не было.
Он перекатился со стоном. Поднял голову. И увидел черный ствол. Его глаза расширились.
Оглушительный грохот выстрела. Вспышка пламени.
Яна Майера вдавило в пол, резкий кинжал боли пронзил все тело.
Конечности отказывались повиноваться, их словно приморозило к холодному бетону. И вновь над ним нависло дуло.
Он сказал…
Ничего.
Какие могли быть слова?
Он думал о младшей дочке, плачущей дома. Думал о жене и о сердитых словах, которые они сказали друг другу в их последнем разговоре.
Второй выстрел был громче первого, и после него не осталось ничего, кроме крови и боли.
И одно слово, произнесенное голосом, который умер в тот миг, когда оно прозвучало:
— Сара…
И для него все исчезло.
Лунд летела по ступеням, спотыкаясь, с криком, думая и гоня прочь все мысли, отбиваясь руками от пустоты перед собой.
Этажи потеряли счет. Добравшись до нижнего, она не могла остановиться и все бежала кругами по площадке, словно должна была найти еще ступени. Словно пустой холодный лестничный пролет вел куда-то в бесконечность.
Но нет, никуда он не вел. И всего лишь в нескольких шагах лежал Майер — недвижный силуэт на полу. И шум — кто-то убегал.
Лунд склонилась над ним.
Он дышал рывками. Из горла кровь. На груди кровь.
— Ян. Ян. Посмотри на меня.
Приложила руку к его лицу — теплая красная каша изливалась изо рта.
Легкие, сердце, подумала она.
Рванула футболку. Увидела зияющую рану.
Окровавленными руками достала из кармана телефон, позвонила.
На улице взревел двигатель.
Ждала.
Ждала.
Ждала.
«Скорая помощь». Мигалка, сирены, топот.
Они внутри. Медики в зеленых костюмах что-то делали, кричали, летали руки, отталкивали ее, чтобы не мешала.
На его лицо легла маска.
Крики.
— Еще физраствор.
Гудение, писк аппаратов. Потом вдруг, уже в карете «скорой помощи» — мир за окном поворачивается. Визжит резина.
— Кислород падает. Пульс высокий.
В его руке капельница. Большие глаза раскрыты, в них испуг.
Лунд сидела рядом на скамейке, смотрела, была за гранью слез.
— Он уходит, — сказал кто-то. — Дефибриллятор!
— Продолжать вентиляцию. Еще физраствор.
Майера качало и трясло, провода на груди.
— Готово.
Аппарат на стене.
— Разряд!
Майер дернулся.
— Еще раз!
Майер дернулся.
Руки на груди, жмут, жмут, жмут.
В ее мозгу слова: «Только живи! Только живи!»
Никто не слышит.
- Предыдущая
- 207/248
- Следующая
