Русалочка в черном

Оглавление

— Что — «ну»? — довольно резко переспросила она.

— Вам что-нибудь нравится?

— Вы же всегда сами выбираете подарки для дочери! — уже не на шутку разозлилась Памела.

— Вы слушаете, что вам говорят, или витаете в облаках? — поинтересовался Палмер. — Кажется, я спросил, понравилось ли что-нибудь вам.

— Нет, — почти выкрикнула она, — не понравилось! Мне вообще не нравятся побрякушки! Я не ношу украшений!

— А я было подумал… Лицо у тебя стало как у ребенка в магазине игрушек. — Палмер смутился, осознав, что обратился к ней на «ты». — Простите… вырвалось.

— Ничего страшного, переживу, — уже спокойнее ответила Памела.

— Стало быть, переходим на «ты»? — Золотистые глаза Палмера улыбались. — Согласна?

Нечего строить из себя невесть что, решила она — и как в омут головой кинулась:

— Согласна.

— Отлично. Надо признаться, мне будет так намного проще общаться с тобой в присутствии моих девочек — ты ведь большинству из них ровесница.

Памела лишь молча передернула плечами.

— Вот, полюбуйся, — произнес Палмер.

Она машинально взяла у него протянутый предмет. Кольцо… Кольцо из белого золота с аквамарином. Но сказать так значило ничего не сказать. Лаконично-простая оправа, а в ней каким-то непостижимым образом подвижно закреплен почти квадратной формы камень. Памела слегка дотронулась до него мизинцем — и камень закачался в своем гнезде, дробя в бесчисленных гранях лучи солнца, щедро льющиеся сквозь стекло витрины.

Надеть такое? Памела тотчас представила кольцо на своей руке и поняла, что отчаянно хотела бы иметь это чудо. Да ты и в правду сдурела, одернула она себя. И, возвращая драгоценность Палмеру, невозмутимо ответила:

— Приятная вещица. Но не чересчур ли для маленькой девочки?

— Ты права, — рассмеялся Палмер. — Подыщем для Ариэль что-нибудь другое, ладно?

Эти слова он произнес как-то необыкновенно тепло, и напряжение отпустило Памелу. Потом они вместе принялись рассматривать выставленные в витрине украшения.

— Смотри! — воскликнула вдруг она. — Вот это, кажется, подойдет!

На синем бархате в самом углу витрины угнездился крошечный кулончик — миниатюрный рак из белого золота с сапфировыми глазками. Он свободно мог бы уместиться на ногте указательного пальца Памелы. По просьбе Палмера продавщица достала украшение, и фигурка закачалась на цепочке, состоящей из крохотных шариков.

— Действительно подойдет, — согласился Палмер. — Ей понравится, я знаю. Но непременно надо будет купить еще какую-нибудь игрушку, а то она не поймет. Знаешь, ты молодец. Я бы еще часа два копался. А может, и вообще бы его проглядел, ведь кулон такой малюсенький…

Памела ничего не ответила, лишь слабо улыбнулась в ответ. Похоже, этот человек и впрямь нежно любит дочурку — возможно, особенно потому, что мать бросила ее…

С ужасом она вдруг поняла, что сейчас разревется. Губы задрожали, тонкие пальцы судорожно сжимались и разжимались… Склонив голову, Палмер пристально наблюдал за тем, как по ее щекам одна за другой покатились слезы, которых уже нельзя было сдержать.

— Ну-ну, полно. — Достав из кармана носовой платок, он принялся вытирать ее мокрые щеки. — Не плачь! — Голос его звучал необыкновенно ласково, почти нежно. — Ну, маленькая…

Стискивая изо всех сил зубы, Памела силилась успокоиться, но все было тщетно. Тогда Палмер притянул ее к себе за плечи, и она уткнулась лицом в его могучую грудь, а огромная ладонь стала гладить ее по волосам.

— Наверное, тебя в детстве не баловали подарками?

Памела поспешно закивала, не в силах произнести ни слова. Один Бог знал, как благодарна она была Палмеру за подсказку! Он сама ни за что не смогла бы выдумать лучшего объяснения своим слезам.

— Ну иди, подожди меня в машине. — Палмер отстранил ее от себя, заглядывая в лицо. — Возьми платок.

Устроившись на заднем сиденье такси, Памела торопливо достала из сумочки пудреницу. Из маленького круглого зеркальца на нее взглянули полные слез прозрачные глаза.

Вскоре Палмер показался в дверях магазина, и Памела в который уже раз поразилась, какой он высокий и широкоплечий. Но сейчас она отметила еще и необыкновенную легкость его движений — видно было, что человек этот в отличной форме для своих сорока лет.

На сей раз он сел так близко к ней, что Памеле захотелось слегка отодвинуться, но не тут-то было.

— Ну-ка, покажись! — Положив ладони на плечи, Палмер, одним легким движением развернул ее лицом к себе. — Все в порядке, малышка. Будь ты накрашена, последствия были бы непоправимы. Никто ничего не заметит.

«Да плевать мне заметят или нет», — собралась было сказать Памела, но вместо этого почему-то смущенно попросила:

— Можно я закурю?

— Кури, ладно уж, — махнул рукой Палмер. — Хотя будь моя воля, я бы тебя за это выпорол.

— Да, как я успела понять, это твой излюбленный метод воспитания, — слабо улыбнулась Памела, доставая сигареты. — Вот и Милли выпороть хотел…

— Учти, дочь я никогда пальцем не тронул, — очень серьезно сказал Палмер.

— А жену? — с вызовом спросила Памела, щелкая зажигалкой.

— Это Ким швыряла в меня чем ни попадя! — расхохотался он. — Она дама нервная, натура тонкая… Но это, как говорится, отдельная песня.

Памела равнодушно пожала плечами, всем своим видом демонстрируя полнейшее отсутствие интереса к подробностям семейной жизни Палмера. Впрочем, и он не горел желанием откровенничать. Некоторое время они молчали. Памела курила, глядя в окно, стараясь казаться безразличной.