Выбери любимый жанр

Оценить:

Гадание на розах

Оглавление

Пока ветчина и пара диетических яиц шумно спорили, кто из них вкусней, аспирантка, взбодренная душем и успокоенная семейством розоцветных, вышла на лоджию, щедро залитую осенним солнцем, уставшим от буйства собственных протуберанцев.

Глория по-дирижерски взмахнула ножом, на котором белел осколок яичной скорлупы.

— Надо бы сделать в лекции этакий забористый финал.

Глория повторила движение, и скорлупка сорвалась с лезвия и упала на коробку, в которой деловитая ученая мадемуазель прятала от всех старую куклу, самую любимую, такую же черноволосую и голубоглазую, как и хозяйка.

— А вот мы сейчас проверим заключительные аккорды.

Улыбнувшись, Глория достала из коробки малость поблекшую любимицу.

— Так, госпожа студентка, можете начинать конспектировать.

Безмолвной кукле наверняка хотелось услышать о свиданиях, поцелуях, объятиях и предложениях руки и сердца.

Но ее ученая хозяйка принялась за тоскливое перечисление недомоганий и болезней семейства розоцветных.

Глория встала у воображаемой доски, используя в качестве указки все тот же нож.

— Ложная мучнистость поражает лепестки бутонов.

Из голубоглазой куклы получилась идеальная студентка, послушно внимающая каждому слову.

— Септориоз наносит непоправимый урон листьям. Марссонина — враг побегов, а так называемая ржавчина приводит к преждевременному осыпанию цветов и засыханию ветвей. Пестолоция губит надземную часть куста. Серая гниль необратимо вредит зимующие побеги.

Глория тыкала ножом в воображаемые слайды, демонстрирующие печальные последствия нашествия плесеней и грибков на доверчивые и беззащитные растения.

Кукла сидела, обмерев.

Глория решила окончательно поразить аудиторию:

— А одной из самых редких, но чрезвычайно вредных болезней является Черная роса.

Глория на мгновение призадумалась, отвернувшись от куклы, утомленной апокалипсическими видениями.

Черная роса!

Аспирантка вдруг поняла, что, кажется, в тестировании Безымянной красавицы допустила непростительную ошибку…

Но тут с кухни донесся тревожный запах, возвещающий о напрочь испорченной яичнице и загубленной ветчине.

Прихватив куклу, вдоволь наслушавшуюся о бедах и горестях семейства розоцветных, Глория помчалась на кухню и немедленно отправила несостоявшееся блюдо в мусорное ведро.

— Какая же я дура! Не проверить Безымянную красавицу на устойчивость к Черной росе!

Глория натощак отхлебнула совсем остывший кофе, позабыв о сахаре и сливках.

— Если об этом узнают в Париже…

Аппетит пропал.

— Если отборочная комиссия, кроме названия, еще затребует и полный отчет о проведенных испытаниях…

Глория, отправив чашку в мойку, схватила телефон и набрала парижский номер.

— Ma, ты еще не спишь?

— Нет, бэби. А что случилось? Ты придумала название своей розе?

— Пока нет.

— Значит, влюбилась?

— Тоже нет.

— Тогда я не понимаю.

— Ma, что тебе известно про Черную росу?

— Ну… это весьма редкая форма грибкового заболевания у элитных роз.

— Так вот, я не протестировала на эту гадость свою красавицу!

— Ничего страшного, бэби.

— Ты думаешь?

— Кажется, в последний раз массовое поражение роз этой гадостью было в штате Луизиана в конце позапрошлого века.

— Ты намекаешь, что за давностью времени Черную росу можно проигнорировать?

— Бэби, сходи в библиотеку и просмотри Ботанический вестник за прошлый век — если там не будет зарегистрировано вспышек данной инфекции, то можно тему Черной росы закрыть.

— А вдруг о ней проведает — ну… этот лысый?

— Кто-кто?

— Ну этот, председатель отборочной комиссии…

— Бэби, не беспокойся. Месье Вайяра я беру на себя. Он, хоть и лысый, но вовсе не лишен мужского шарма… — Маман хищно и довольно хихикнула из европейского далека. — Тем более что он пригласил меня в ресторан.

— Не может быть!

— Так что, бэби, успокойся: на мне — председатель, на тебе — Ботанический вестник.

— Ma, тогда я сразу бегу в библиотеку.

— Бэби, может, ты там найдешь и суженого?

Глория на шутку матери ответила гораздо ядовитее:

— Уж лучше в библиотеке, чем в какой-нибудь пьяной компашке.

— Не сердись, бэби.

Так маман из Парижа дала сомневающейся аспирантке шанс на благополучный исход.

— Ну что же, кажется, на сегодня мой лекционный дебют отменяется.

Глория Дюбуа щелкнула по носу молчаливую визави с неестественно голубыми глазами.

— Сейчас проинформируем декана, что у меня разыгралась мигрень. — Глория отнесла куклу на девичью кровать, не познавшую еще не одного мужчину. — А сами тихонечко прошмыгнем в библиотеку.

Глория воспользовалась мобильником.

Декан, имеющий платоническую, но устойчивую слабость к хорошеньким аспиранткам, дал Глории Дюбуа три дня на полное выздоровление и отправился на семинар сам, чтобы донести до неофитов и неучей хотя бы пару ботанических откровений о тычинках, пестиках и завязях с плодами.

Псевдобольная отправилась экипироваться к объемистому шкафу с раздвижными дверцами.

— Не стоит даром терять время.

Она, как всегда, облачилась в привычный джинсовый костюм стиля «унисекс», в котором обычно вела семинар по размножению отпрысками и черенками. Потом прихватила старый, из крокодиловой вечной кожи портфель, доставшийся ей в наследство от матери, которая прекратила занятия наукой, как только дочь получила степень магистра.