Камелии для Камиллы

Оглавление

Одной рукой он приподнял ее голову от пола сзади, чтобы их губы могли слиться в долгом чувственном поцелуе.

Его рот был влажным, нетерпеливо-требовательным и грубоватым. Он целовал ее полураскрытые, сочные, чувственные губы. Он целовал ее пылающие щеки, ее закрытые глаза, нежную кожу под подбородком и на шее, ниже мочки уха, и саму мочку уха, и ямочку спереди, у основания шеи. Он впивался, лизал, всасывал, теребил, покусывал различные части тела, чередуя глубокие, чувственные поцелуи с легкими и нежными, пробуждая, воспламеняя, будоража, испытывая и бросая вызов. А его руки двигались по всему ее телу в унисон с его губами именно так, как она себе это представляла, как ей давно мечталось.

Ее ноги ослабели, и все тело, как будто отключаясь и превращаясь в желе, повиновалось натиску этой грубой, безжалостной и одновременно нежной и притягательной мужской силы.

Она обхватила его за плечи и прижала к себе, стремясь как бы укрыться под ним от окружающего мира, раствориться в нем без остатка, отдавая всю себя на милость щедрого и терпеливого победителя, без оглядки доверяя ему душу и тело…

Впервые в жизни Камилла чувствовала себя по-настоящему счастливой. Ей не хотелось думать о завтрашнем дне. О проблемах, которые он принесет.

— Мы всегда будем вместе, — прошептал Кайс.

Нужно ли говорить правду, разочаровывать? — думала Камилла. Нет, лучше уйти от этой темы, обмануть. Пусть пока ждет и надеется. Пусть живет в нем чувство, умирая медленно и. постепенно. Кто знает, на что способен Кайс ради любви. Разнести отель, убить брата? И быть проклятым. Нет, лучше ему не знать.

— Я уйду утром, — сказала Камилла. — Так мы договорились с твоим отцом. А потом поеду с Эмили оформлять гражданство. Это может занять несколько недель. Тебе придется подождать. Надеюсь, к моему возвращению твой отец смилуется.

— Что он говорил тебе? — взбесился Кайс. — Расскажи, я хочу знать.

— Ничего особенного. Мы говорили о будущем. О том, что мне нужно на время уехать, чтобы Исхан остыл. Да и ты тоже, пока посидишь здесь, немного успокоишься. Тебе не повредит. А мне пока нужно заняться оформлением необходимых бумаг.

— Несколько недель! Я не могу ждать тебя несколько недель. Понимаешь? Не могу.

— Придется, — засмеялась Камилла, легонько щелкнув его по носу. Хорошо, что она не сказала ему правды. Если Кайс не хочет подождать пару недель, то как бы он отреагировал на необходимость расстаться навсегда? Нет. «Арабская башня» не выдержала бы подобного буйства.

Кайс закипал гневом.

— Я не могу. Не могу, и все тут! — Он поднялся с постели и стал разгуливать по комнате взад-вперед.

— Подумай сам, — возразила Камилла. — Эта вынужденная жертва необходима нам обоим. Зато потом у меня будет двойное гражданство. Мы сможем пожениться прямо здесь в Дубае и вернуться в Англию уже семьей. А Исхана твой отец ушлет в другой город, чтобы больше не мешал.

— Хорошо, — согласился Кайс. — Хорошо. Но ты обещаешь, что вернешься?

— Обещаю.

— Ладно.

И снова тишина. Камилла едва сдерживала слезы, которые уже готовы были заструиться по ее щекам.

— Давай спать, — прошептала она. — Я так устала за день, а с рассветом мне нужно будет уйти. Я обещала твоему отцу.

— Спи…

Камилла закрыла глаза и повернулась на бок.

Кайс сидел на постели и смотрел на нее. Так прошло около десяти минут.

— Что ты сидишь? — улыбнулась Камилла.

— Любуюсь тобой. Ты спи. Я не хочу. Я буду смотреть на тебя. До рассвета. Хочу запомнить это ощущение полного счастья. Хочу… — Он как будто засомневался. — Ведь ты останешься со мной навсегда?

— Конечно, — уверенно ответила Камилла.

Сон не шел к ней. Хотелось плакать, хотелось кричать. Сердце ее сжималось от боли. Слезы наворачивались на глаза, но она не смела выдать свою страшную тайну ни единым вздохом, ни единым всхлипом. Камилла не знала, выдержит ли она испытание, ниспосланное судьбой. Еще чуть-чуть и… она все ему расскажет! Но нет! Нет!

Когда Камилла открыла глаза, полоска горизонта уже посветлела. Медленно рассеивалась мгла, на востоке лучи света пронзали розовые облака. Луна бледнела и жалась к краю неба, словно напуганная светом.

Кайс сидел в прежнем положении и все смотрел на нее. Камилла не могла глядеть ему в глаза. В них росла с каждой минутой тревога. Он догадывался. Догадывался, что не все так хорошо, но спросить не решался. Верил. И в то же время сомневался. Жаждал правды, но жил обманом.

— Мне пора, — сказала Камилла, поднимаясь.

Как трогательно она смотрелась! Розовые отблески восхода позолотили ее волосы. Глаза горели счастьем и печалью.

— Я не останусь здесь один, — сказал Кайс, всматриваясь в даль. — Я пойду с тобой.

Кайс догадывается… Камилла посмотрела на него и приложила палец к губам.

— Я обещала твоему отцу. Он ждет меня.

— К черту отца! — вскипел Кайс. — Я иду с тобой. — Он начал одеваться.

— Нет.

— Да.

— Нет. Ты погубишь наши планы. Я хочу замуж, а ты хочешь все испортить.

Кайс сел. Он был похож на ребенка, растерянного и испуганного. Казалось, вот-вот слезы побегут из его прекрасных глаз.

— Будь мужчиной, — съязвила Камилла.

Он не ответил, не придал значения ее реплике.

— Останься.

Последний крик надежды. Как страшно прозвучал он. Восход озарял небо. Но надежда умирала в лучах солнца. Лучах, которые дарили жизнь всему.

Камилла уже оделась. Кайс проводил ее молчаливым взглядом, а когда дверь закрылась, упал на кровать лицом вниз. Он пролежал так весь день, потом ночь. Постель еще хранила запах ее тела. Кайс не находил в себе сил подняться, а по правде сказать, не видел смысла в этом. Он прочитал в ее глазах не разлуку, временную и скоротечную, а смерть чувств.