Гармония желаний

Оглавление

— Ничего не понимаю, — сказала она и нервно поднесла руки к волосам, а потом прижала их к сердцу. — Как это тебе в голову пришло, что я беременна?

— Я должен кое в чем признаться. Один раз на острове у нас порвался презерватив.

Мелани охнула от изумления:

— Так вот оно что! Я думала об этом, пытаясь найти объяснение. Почему же ты мне ничего не сказал?

— Не хотел тебя волновать раньше времени. Когда это случилось, предпринимать что-либо было уже поздно, кроме как бежать к врачу за таблеткой. Но я подумал, что ты не захочешь к этому прибегать. Я ведь не ошибся, Мелани? Неужели ты приняла бы такое решение?

По ее глазам было видно, что этот вариант ею даже не рассматривается. Пошатываясь, Мелани добралась до соседнего кресла и бессильно упала в него.

— Когда это случилось?

— В ту самую среду.

Она нахмурилась, вспоминая.

— После ужина в ресторане?

— Нет, днем, за несколько часов до этого.

Морщинка между ее бровями обозначилась резче.

— Вот откуда взялся твой вопрос о том, не собиралась ли я забеременеть в медовый месяц. Ты пытался выяснить вероятность того, что я могу зачать от тебя?

— Да, — признался Марк.

— Должно быть, ты места себе не находил от волнения. Ты же этого совсем не ждал.

— Говоря начистоту, я нисколько не волновался.

— Но это же безумие! Ты говорил, что не хочешь быть отцом.

— Я и сам удивляюсь, но, как только понял, что это вполне возможно в ближайшем будущем, идея мне приглянулась.

— Приглянулась? — воскликнула Мелани сначала с удивлением, а потом с гневом. — Как же это похоже на вас, мужчин! Идея ему приглянулась! Ребенок это не прихоть. Это реальность, смысл твоей жизни навсегда, серьезная ответственность!

— А ты думаешь, я так не считаю? — парировал он, тоже повышая голос. — У меня было гораздо больше времени обдумать, какую ответственность я возлагаю на себя, становясь отцом твоего ребенка. И мысль эта мне по-прежнему нравится. Да будет тебе известно, я принял твердое решение сделать так, чтобы ты забеременела, когда узнал, что вероятность этого пятьдесят на пятьдесят!

Слово не воробей… Марк успел произнести эту тираду за несколько секунд и лишь потом осознал свой промах. Мелани и без того нелегко смирилась с мыслью о своей «нечаянной» беременности, и не стоило так осложнять ситуацию подобным признанием. Он искренне хотел убедить ее, что будет очень рад ребенку, и уже начал зарабатывать очки, а вот теперь безрассудно поставил все на кон. То, что он сделал на острове из сугубо романтических побуждений, теперь могло трактоваться по-всякому и иметь непредсказуемые последствия.

— Что ты сделал? — Мелани требовала ответа, сама, конечно, обо всем догадываясь по виноватому выражению его лица. — Марк, не может быть…

— Ну, я… я…

— Значит, это действительно так! Ты занимался со мной любовью без предохранения! И предварительно напоил меня, чтобы я ничего не заметила! Ты все это сделал намеренно.

— Знаешь, я… — Он чувствовал себя идиотом, не способным пробубнить ни слова.

— Да как ты мог так поступить без моего согласия?! Как посмел даже предположить, что у тебя есть на это право! Что же ты за человек?

Мелани в гневе вскочила на ноги. И это заставило его наконец-то вновь заговорить.

— Я человек, который безумно влюблен в тебя! — проревел он в ответ, тоже вскакивая с кресла. — Пойми, нельзя смириться с мыслью, что твоя любимая женщина собирается забеременеть от какого-то донора! Тогда как ты сам хочешь иметь от нее детей и собираешься на ней жениться! Мне кажется, ты меня тоже любишь, но боишься в этом себе признаться или опасаешься пока доверять мне. Не бойся, у тебя нет для этого причин. Там, на нашем острове, я понял, что хочу быть рядом с тобою всю жизнь.

Мелани не сводила с него глаз. Ее лицо отражало смятение, властвующее над ее душой. Тут можно было увидеть и страдание, и недоверие… Но над этими чувствами уже расправила свои крылья тень появившейся надежды.

— Любовь — это не только секс, Марк.

— Я знаю.

— Хорошо. А знаю ли это я сама? Иногда грань между страстью и любовью так расплывчата, что ее почти невозможно различить. Я так часто мечтала о настоящей любви, но сердце мое неизменно оказывалось разбитым. Самые красивые мечты разлетались вдребезги.

— Мне вполне понятен твой страх, поскольку после случая с Кейт я сам боялся любви. Но, оказывается, жизнь без нее ничего не стоит. Даже твой Джой в конечном итоге это понял. Ладно, если тебе трудно произнести слова признания, давай это сделаю я за нас обоих. Слушай: мы любим друг друга, и никто из нас не может отрицать этого… Я пока что не осмеливаюсь просить твоей руки. Но умоляю позволить мне быть хотя бы частью твоей жизни и жизни нашего ребенка.

Глаза Мелани напоминали прозрачные голубые озера. Но вдруг они потемнели, ее лицо сморщилось, и она, согнувшись, схватилась за живот.

— Что… что с тобой, Мелани? Тебе плохо?

— Нет, ничего, Марк. Немного схватило внизу, со мной такое бывает. Прости, мне нужно в ванную.

— Подожди, что значит «бывает»? Может быть, тебе нельзя двигаться, давай я отнесу тебя в кровать и вызову врача!

— Пожалуйста, не суетись, эта боль мне знакома… — Она дошла до ванной и скрылась за дверью.

Марк почти физически ощущал состояние Мелани, но не знал, прислушаться ли к тому, что она сказала, или предпринять какие-то самостоятельные действия. Пусть любимая видит его спокойным, уверенным в себе. Тогда у нее не останется сомнений в том, что на него можно положиться.