Заговор небес

Оглавление

В паузах между вялотекущими переговорами у О'Гара оставалось огромное количество свободного времени, и он воспринимал свое пребывание в столице советской империи как своеобразный отпуск. Развлечений в ту пору в Москве было немного. Имелось три-четыре неплохих ресторана – «Узбекистан», «Метрополь», «Пекин», «Арагви», однако восточная кухня в советской трактовке быстро ему приелась. Джейкоб Уильямс просмотрел все спектакли Большого театра. Он даже, пользуясь определенным знанием русского языка, посещал представления модных в ту пору Театра на Таганке и «Современника». Посмотрел и несколько новых советских кинофильмов – «Москва слезам не верит», «Пираты ХХ века», «Экипаж» – и счел их весьма недурственными.

Как и во время своих предыдущих приездов в Москву, О'Гар, разумеется, прибегал к услугам местных проституток. Семейная жизнь у него не слишком заладилась, а местные жрицы любви были, во-первых, красивы; во-вторых, молоды и свежи; а в-третьих, ласковы. Кроме того, обходились они фантастически дешево. За один блок «Мальборо», за джинсы «Ливайс» можно получить ночь неподдельной, страстной любви, которая в Париже обошлась бы не менее чем в триста американских долларов.

И вот однажды мистеру О'Гару его постоянная подруга Жанна, вечно проводящая вечера в баре «Националя», а ночи – в номерах гостиницы, предложила нечто, по ее словам, особенное – за разумные комиссионные, разумеется. Девушка, с которой Жанна собралась познакомить Джейка, была, по ее словам, далеко не обыкновенная: очень молодая и очень неопытная – чуть ли не новичок. Джейк, разумеется, не поверил Жанне насчет «новичка» – он-то знал, как проститутки умеют набивать себе цену, однако согласился «попробовать».

В назначенный час «новенькая» робко постучалась в его номер. Ее звали Мэри, а по-русски – Маша.

Она и в самом деле показалась ему неопытной, непрофессионалкой – или она так хорошо играла? Это распалило уже начинавшего тогда стареть О'Гара (ему шел в ту пору сорок восьмой год). Он овладел Машей с ошеломившим его самого натиском. Когда он пришел в себя и, тяжело дыша, отвалился от нее, девушка заплакала. И в этот момент он вдруг с ужасом понял, что она была девственницей!

О'Гар вознаградил ее по-царски: дал двести долларов. И даже против собственной воли – первой его мыслью было: избавиться от девушки как можно скорее – попросил прийти к нему завтра.

Она пришла – и снова осталась до утра. А затем – на следующую ночь… Вскоре она стала его постоянной спутницей.

Джейк нашел в Мэри все, о чем мечтает стареющий мужчина: юность, неопытность, чистоту, преданность, доверие… Широко раскрыв глаза, она слушала его рассказы о жизни в Америке, о других странах. Она не была нигде дальше Малаховки, а он исколесил весь свет, от Сеула до Монако. Совершал кругосветное путешествие на яхте. Сплавлялся на плоту по бурной Колорадо. Прыгал с парашютом в Антарктиде… Она проживала на окраине Москвы в однокомнатной квартире впятером – вместе с мамой, бабушкой, дедушкой и отцом. У него одна только ванная комната в его трехэтажном особняке на берегу озера Эри была больше, чем вся эта квартира…

Словом, Мэри заполучила в лице мистера О'Гара мечту о прекрасном принце – правда, несколько староватом, но зато мудром и всепонимающем. В нем она увидела надежду на перемены в своей жизни. А О'Гар, как новоявленный Гумберт Гумберт, обрел в семнадцатилетней москвичке то, о чем мечтает каждый мужчина: юность, покорность, послушание и простоту.

И вот он дает ей денег, и она снимает себе квартиру где-то на окраине большого парка – кажется, Измайловского. Отношения с родными у нее не складываются, и она рада избавиться от них. Он даже начинает подумывать: хорошо было бы вывезти эту девушку в Штаты, поселить ее в тихом местечке поблизости от офиса и наведываться к ней два-три раза в неделю, отдыхая с ней от деловитой, страшно загруженной феминистки-жены, давно уже ставшей похожей на старую клячу…

Каждую московскую ночь О'Гар теперь проводил в их гнездышке, в их тесной однокомнатной квартирке, которая, впрочем, казалась его пассии настоящим дворцом. Она пытается – сначала довольно неумело, а потом все вкуснее и вкуснее – готовить и потчевать его обедами. Они подолгу разговаривают: точнее, он рассказывает о своей бурной жизни, заполненной делами, поездками и приключениями, а она внимает ему. Они занимаются любовью, и ему кажется, что он по-настоящему нравится Мэри и она получает все больше удовлетворения от их связи… Он все чаще и чаще думает, как бы вытащить ее из России… Даже делится с ней своими планами… Она засыпает его вопросами. Они кажутся ему донельзя наивными: «А правда, что в любом вашем магазине можно купить все-все и без очереди?.. А правда, что у вас можно свободно купить машину – и даже в кредит?..» Они все больше сближаются. Начинают обсуждать друг с другом буквально все – от творчества русских писателей прошлого века, которых она, оказывается, неплохо знает, до тех переговоров, которые он ведет с советским «Внешторгом».

И вот однажды, во время их заключительного раунда, когда оговариваются последние детали многомиллионного контракта с Советами, О'Гар вдруг с ужасом начинает понимать: русским партнерам известны все его намерения. Это может стоить ему – точнее, фирме, которую возглавляет его жена! – пять, а может быть, десять, а может, даже пятьдесят миллионов долларов!.. Но откуда они узнали?!

Сомнений нет: он рассказывал о своих планах одной лишь Маше – только ей одной! О, какой же он идиот! Неужели он забыл: русским – никому! – нельзя верить! Каждый из них или работает в КГБ, или является осведомителем этой всемогущей тайной полиции!