Брачные узы

Оглавление

Эвелин никогда еще не приходилось делить с кем-то постель, а тем более с почти не знакомым и так странно на нее воздействующим мужчиной…

В темноте она едва различала его обнаженное плечо и неясную линию поросли темных волос на широкой груди. Простыня закрывала его только до талии.

Эвелин ощущала его дыхание на своем лице, тепло, исходившее от сильного тела, тяжесть руки на изгибе своего бедра. Она смутно видела его золотисто-смуглую кожу, гладкую и блестящую, хорошо развитые мускулы…

Да он же без пижамы, вдруг сообразила Эвелин, и ее глаза испуганно распахнулись. Он посмел залезть в их общую постель обнаженным! Нет, только без пижамной куртки, успокоила себя она. Не может же он спать рядом с ней нагим!

Впрочем, как бы там ни было, проверять это она не собирается. Однако взгляд ее невольно скользнул ниже. И Эвелин вдруг поняла, что ей интересно, как он выглядит там, внизу. В ее воображении возникли такие картины, что она вспыхнула от смущения.

А ведь ее никогда не интересовало, как выглядит без одежды Винс. Несмотря на все их страстные поцелуи, Эвелин ни разу не испытывала непреодолимого желания дотронуться до его обнаженной кожи, ощутить ее тепло. А теперь ей пришлось чуть ли не бороться с собой, чтобы не прикоснуться к Эндрю.

Впрочем, она никогда и не лежала в постели рядом с Винсом. Он умудрялся вовремя спустить все на тормозах, с улыбкой — ох уже эта его вечная улыбка! — толкуя о любви и уважении и убеждая невесту, что все, происходящее с ними, настолько «особенное», что не стоит торопить события.

Только теперь Эвелин поняла, что скорее всего это было равнодушие. Просто она не вызывала у Винса физического влечения и он не хотел ее так, как хочет мужчина женщину.

На сердце ее снова легла свинцовая тяжесть. Больше всего ее угнетало то, что она оказалась нежеланной. Наверное, ей всю жизнь суждено нести на себе клеймо отвергнутой возлюбленной.

— Лин!

Опять! Стоило ей вспомнить о Винсе, как Эндрю это почувствовал. Эвелин подняла залитое слезами лицо.

— Забудь ты о нем, — проворчал муж. — Не стоит он того, чтобы из-за него так терзаться.

— Он меня совсем не хотел, — беспомощно прошептала Эвелин и вдруг поняла, что выдает свою самую сокровенную тайну — и кому! Эндрю был последним человеком, которому ей хотелось бы об этом рассказывать.

Он тяжело вздохнул, и серые глаза его потемнели. Затем решительным движением он обхватил Эвелин за талию и притянул к своему теплому крепкому телу. Его губы нашли ее рот, и она не оттолкнула его, не застыла от отвращения, а погрузилась в этот сладостный, обещавший утешение поцелуй.

Постепенно наслаждение заставило ее забыть свои печали. Она инстинктивно все крепче прижималась к мужчине. Его рука скользнула вверх по ее предплечью. Пальцы осторожно исследовали нежную кожу, на мгновение замерли у изгиба шеи… Из груди Эвелин невольно вырвался легкий вздох. Рот ее приоткрылся навстречу его губам. Он поднял голову и заглянул в ее темные беззащитные глаза.

— Я хочу тебя, дорогая, — прошептал Эндрю. — Хочу так сильно, что готов принять любую малость, которую ты готова мне дать. — Он осторожно повернул ее на спину, склонился над ней и осторожно погладил по щеке. — А взамен обещаю начисто выбить из твоей головки воспоминания о Винсе. Вопрос только в том, хочешь ли ты этого?

Хочет ли она? Эвелин заглянула в глаза мужа, и внезапно ее охватило непреодолимое желание окунуться в них и раствориться полностью. Он говорил правду. Она слышала это в неровном биении его сердца, видела в блеске глаз, ощущала в легкой дрожи пальцев, касавшихся ее щеки. И Эвелин откликнулась на его зов всем своим существом. По телу словно разлилась горячая волна, вызывая дрожь ответного желания.

— Да, — услышала она свой прерывистый шепот. Ей страстно хотелось снова почувствовать на своих губах его поцелуй, вновь ощутить прилив наслаждения.

Эндрю не стал медлить. Его рот мгновенно накрыл ее губы, и она не оказала сопротивления. Ее ладони скользнули по его телу, и она полностью отдалась на волю победителя.

Он хотел ее. А сейчас для Эвелин это было главным — знать, что она для кого-то желанна.

Впрочем, вовсе не для кого-то, а для Эндрю — человека, за которого она вышла замуж. Для единственного мужчины, которому она просто обязана была отдаться.

Господи, сделай так, чтобы мне было хорошо, взмолилась про себя Эвелин, и словно в ответ на эту мольбу поцелуй мужа стал более настойчивым и страстным. Сделай так, чтобы было хорошо ему, попросила она.

Рука Эндрю двинулась вдоль ее живота, по прикрытому шелком бедру, пока не добралась до подола ночной рубашки. Одним уверенным движением он снял ее, и Эвелин оказалась перед ним обнаженной.

Это короткое мгновение было последним, когда она еще могла передумать. Ибо в следующую секунду его жадные губы прильнули к набухшему соску, и ее затопила волна наслаждения, заставив забыть обо всем на свете.

Ни одному мужчине она не позволяла так ласкать себя. Он исследовал ее тело губами и языком, медленно подводя к той черте, когда станет уже невозможно просто лежать неподвижно. Эвелин не знала, что делать в таких случаях, и инстинктивно протянула руки, словно в поисках чего-то ускользающего.

— Эндрю, — прошептала она, испугавшись той стремительности, с какой страсть уносила ее.

— Да, — прошептал он, словно в ответ на ее невысказанный вопрос. — Я знаю, любимая, знаю…

Ничего ты не знаешь, как в тумане подумала Эвелин. Но его ласки становились все более интимными, уверенными — этот искушенный в любви мужчина отлично знал, как доставить ей подлинное наслаждение. Она издала неожиданно низкий стон, и ее тело беспокойно задвигалось.