|
Оценить:
|
Политическая история брюк
2
Таким образом, происхождение брюк отсылает нас к широкому спектру коннотаций: это одежда побежденного, варвара, бедняка, крестьянина, моряка, ремесленника, ребенка, шута… Именно это вызывает интерес к изучению их распространения с нижней до верхней ступени социальной лестницы.
«Великий мужской отказ»
В истории костюма и истории брюк как ее частном случае, ярко свидетельствующей об изменениях политического режима, сохранилось выражение английского психоаналитика Джона Карла Флюгеля: «великий мужской отказ».
Если с точки зрения различий между полами и того, как эти различия проявляются в одежде, женщины добились большой победы, взяв на вооружение принцип эротического эксгибиционизма, то можно утверждать, что мужчины, со своей стороны, потерпели жестокое поражение, в конце XVIII века резко отказавшись от кокетства посредством одежды. Приблизительно в эту же эпоху в истории одежды произошел один из самых заметных поворотов, одно из тех событий, последствия которых мы отмечаем и по сей день и на которое следовало бы обратить большее внимание: мужчины отказались от права носить всевозможные блестящие, игривые и утонченные одежды, полностью уступив его женщинам <…>. Вот почему это можно назвать «великим мужским отказом» в области одежды. Мужчина отказался от претензий на красоту. Он поставил перед собой единственную цель — утилитаризм.
Но одновременно с этой половой дифференциацией внешнего вида формировалась маскулинистская система, которую подкреплял гражданский кодекс (1804). В 1800 году указом парижской полицейской префектуры женщинам было запрещено носить мужской костюм. В то время казалось логичным, что биологические различия должны дублироваться различиями в одежде. Однако для ученых разница между полами не ограничивалась разницей между половыми органами: для них любая часть тела имела половую принадлежность. Анатомы доказывали это, используя хитроумные ухищрения и аномальные скелеты — мужские с увеличенным черепом и женские с увеличенными тазобедренными суставами. Неполноценность женщин становится официальным дискурсом в среде ученых-антропологов, которые стремятся продемонстрировать радикальный половой диморфизм. Это конец модели единого пола, о чем пишет историк Томас Лакер. С этой иерархизированной точки зрения натуралист Жюльен-Жозеф Вирей в своей «Естественной истории человеческого рода» (1800) высказывает каноническое мнение:
Верхняя часть мужского тела — сильные и мощные грудь, плечи и голова; мозг обладает значительной мощью, череп содержит, по нашему опыту, на три или четыре унции мозгового вещества больше, чем череп женщины <…>. У женщины, напротив, голова, плечи и грудь малые, тонкие, тесные, в то время как таз или бедра, ягодицы, ляжки и другие органы нижней части живота обширные и большие.
Таким образом, мужчина предназначен для мыслительной деятельности, а женщина — для воспроизводства. Биология в сочетании с философией и моралью становятся основой для общественного порядка.
Что касается дифференциации полов, то она возникает в результате раннего обучения. В конце XVIII века Жан-Жак Руссо, властитель дум в прогрессивных кругах, отличился тем, что предложил модель обучения, в значительной степени зависящую от гендера. В «Эмиле» он излагает свой проект, обращаясь к Софи:
Все воспитание женщин должно иметь отношение к мужчинам. Нравиться этим последним, быть им полезными, снискивать их любовь к себе и почтение, воспитывать их в молодости, заботиться о них, когда вырастут, давать им советы, утешать, делать жизнь их приятною и сладкою — вот обязанности женщин во все времена, вот чему нужно научить их с детства.
Влияние Руссо будет чувствоваться очень сильно.
Страх и смешение полов
Простой факт ношения брюк женщиной отождествляет ее с травести, чей гендер (мужской) больше не соответствует биологическому полу: в XIX веке это неприемлемое нарушение. В некоторых обществах, например среди инуи-тов, гендер может быть не связанным с полом. Не так далеко от Франции, на севере Албании, уже несколько веков существует традиция, согласно которой женщинам разрешено переодеваться в мужскую одежду и играть роль мужчин. В доме, где не было наследника мужского пола, выбирали одну из дочерей, которая становилась «обещанной девой», оставалась с родителями и наследовала их имущество. Это путь для тех, кто хотел избежать замужества: они обрезали волосы, надевали брюки, вооружались и торжественно отказывались от половой жизни во всех ее проявлениях. Превратившись в домашних мужчин, они входят в мужской общественный круг и имеют право даже участвовать в заседаниях некоторых местных советов. Эта возможность расценивается как некая форма компенсации мужского доминирования, которое весьма сильно в этом патрилинейном обществе, где женщины совершенно не участвуют в процессе передачи прав. Сейчас в этой стране, долгое время остававшейся изолированной, последние «обещанные девы» доживают свой век. Как объясняет одна юная албанка, их «жертва» сегодня была бы бессмысленной, потому что мужчины и женщины теперь пользуются приблизительно одинаковыми правами, а дом без мужчины больше не является объектом стигматизации.
В западной культуре примеры расхождения между полом и гендером встречаются довольно редко. Со времен Античности дифференциация внешнего вида в соответствии с полом — это фундаментальный закон, за соблюдением которого следят религиозные и политические власти. В Библии на-писано: «На женщине не должно быть мужской одежды, и мужчина не должен одеваться в женское платье, ибо мерзок пред Господом Богом твоим всякий делающий сие» (Втор. 22:5). Начиная со Средневековья смешение полов становится одним из самых больших источников страха в западной культуре. В дореволюционной Франции законы Моисея соблюдались, хотя иногда они все же подстраивались под определенные требования, примером чему служит процесс над Жанной д’Арк, в ходе которого было признано, что Орлеанская девственница надела мужской наряд, чтобы избежать насилия в тюрьме (1431). Кроме того, есть и святые-травести, например святые Фекла, Пелагея, Марина, Маргарита, Евгения, Вильгефортис… А также не следует забывать о традиции амазонок — героических защитниц своих городов от захватчиков.
