Маша и медведь. Снегурочка

Оглавление

* * *

Маша и медведь

Жили-были дед и баба, и была у них внучка Маша. Собрались подружки по ягоды, зовут с собой Машу.

– Сходи, – сказали дедушка и бабушка, – да смотри не отставай, где все, там и ты будь.

Пошла Маша.

Стали ягоды брать. Чем дальше в лес, тем их больше. Отстала Маша и потерялась. Аукалась – никто не откликнулся. Пошла назад – дорогу к дому ищет.

Вдруг откуда ни возьмись – медведь. Испугалась, заплакала Маша. Схватил её медведь и понёс.

А подружки в деревню прибежали и рассказали, что потеряли Машу. Искали-искали её дедушка с бабушкой, да не нашли, стали плакать, стали горевать.

А медведь принёс Машу к себе домой и сказал:

– Не плачь, не съем я тебя! Мне одному скучно, останешься у меня.

Слезами горю не поможешь, стала Маша думать, как от медведя уйти. Живёт она у медведя. Медведь натаскал ей мёду, ягод, гороху – всего. Не рада Маша.

– Что ты ничему не радуешься? – спрашивает медведь.

– Чему мне радоваться? Как мне не горевать! Дедушка и бабушка думают, что ты съел меня. Снеси им от меня гостинец – кузов с пирогами. Пусть узнают, что я жива.

Принёс медведь муки, напекла Маша пирогов – большое блюдо. Нашёл медведь кузов, куда пироги сложить.

Сказала Маша медведю:

– Понесёшь, доро́гой не ешь. Глядеть буду с горки – увижу. Пока медведь собирался, Маша улучила время, залезла в кузов и блюдом с пирогами себя накрыла.

Взял медведь кузов, взвалил на спину и понёс.

Идёт по тропкам мимо ёлок и берёзок, где в овраг спускается, где вверх поднимается. Устал – говорит:

– Какой тяжёлый кузов!

Сяду на пенёк,
Съем пирожок.

Маша услышала и закричала:

– Вижу-вижу!

Не садись на пенёк, не ешь пирожок –
Недалеко до дедушкиного двора.

Проворчал медведь:

– Вишь, какая глазастая!

Высоко сидит,
Далеко глядит.

Не сел на пенёк медведь, не съел пирожок. Пошёл дальше.

Идёт-идёт, опять говорит:

– Сяду на пенёк,
Съем пирожок.

А Маша снова закричала:

– Вижу-вижу!

Не садись на пенёк, не ешь пирожок –
Совсем близко до дедушкиного двора.

Медведь не сел на пенёк, не съел пирожок, пошёл дальше. Дошёл до деревни, отыскал Машин дом. Тук-тук в ворота!

Залаяла собака. И другие отовсюду сбежались. Такой лай подняли!

Только дедушка и бабушка открыли ворота, медведь скинул со спины кузов – и наутёк. А собаки – за ним, догоняют, кусают. Еле убежал.

Дедушка с бабушкой увидели кузов, подошли ближе. Вылезла из него внучка, живая и здоровая. Глазам своим дедушка и бабушка не верят. Обнимают её, целуют. А про Машу что и говорить! Так была рада!

Стали дедушка, бабушка и Маша жить по-старому, добра наживать, а плохое забывать.

Снегурочка

Жили-были муж да жена: Иван да Марья. Прожили они жизнь дружно, любили друг друга. И всё бы хорошо, да вот беда: уж состарились, а детей всё нет.

Наступила зима. Много снега за ночь выпало. Со всех дворов выбежали на улицу ребятишки. На салазках катаются, в снежки играют, а потом взялись бабу снежную лепить.

Иван с Марьей у окошка сидели, на чужих ребят глядели. Вздыхала Марья, а Иван вдруг и говорит:

– Пойдём-ка, Марьюшка, слепим и мы бабу из снега. Экий день-то выдался славный!

– Пойдём, только давай не бабу, а дитя малое из снега вылепим – доченьку!

Вот и стали они на огороде куклу из снега лепить. Слепили туловище, ножки, ручки приладили, головку приставили. Вылепил Иван носик, стал ямки вместо глаз делать. Выглянуло вдруг из-за облаков солнышко, и заискрился у Ивана под руками снег – будто глазки глянули. А как вылепил он губки – зарозовели они и улыбнулись. Пошевелила кукла плечиками, будто вздрогнула, ручками, ножками задвигала…

– Иван! – вскрикнула Марья. – Доченька-то ожила!

Схватила она снежную куклу и бросилась с ней в избу, а сама всё приговаривает:

– Доченька моя желанная! Снегурочка!

Вот и стала у них дочка Снегурочка расти не по дням, а по часам. За зиму уж совсем большой девочкой стала. И что ни день, она всё краше становится. Глаза голубые, коса русая ниже пояса спускается, лицо белое-белое, только губки алые. И всё-то она улыбается. Такая ласковая, приветливая да смышлёная, что со всего села стали девушки сбегаться в избу к Ивану да Марье. Научили они Снегурочку и шить, и вязать, и вышивать. А сколько песен она от них переняла! Голосок звонкий, чистый, запоёт – заслушаешься. Иван и Марья души не чаяли в доченьке.

Прошла зима. Стало пригревать весеннее солнышко. Все весне рады, а Снегурочка запечалилась. Всё тише, всё грустнее она день ото дня становилась. Иван да Марья уж не раз спрашивали её:

– Что с тобой, доченька? Уж не больна ли ты?

– Ничего, батюшка. Ничего, матушка. Здорова я.

А сама от горячего солнышка прячется. Уйдёт к студёному ручью в тень под ивы, здесь порой даже песню запоёт. Радовалась, когда набегут на небо тёмные тучи. Раз надвинулась тяжёлая чёрная туча, посыпался град. Снегурочка обрадовалась ему, точно братцу родному. А как выглянуло жаркое солнышко и начал град таять – заплакала она, да так-то горько… А ведь прежде никто у неё слёз не видывал.

Пришли летние деньки. Стали вечера долгие, светлые. Раз вечером собрались девушки в берёзовую рощу песни петь, хороводы водить. Прибежали они звать Снегурочку. Не хотелось ей идти. И Марье не хотелось её отпускать, да подумала она: «Может, развеселится доченька!»