Любовная мозаика

Оглавление

— Клэй, — она вопросительно заглянула ему в глаза, — почему ты такой раздраженный, нервный, злой?

— Я зол не на тебя.

— Позволь мне не поверить. — Голос Пейдж звучал ласково и проникновенно.

— До того, как ты появилась в нашем городе, моя жизнь была размеренной, спокойной, уютной…

— А как она изменилась сейчас? — взволнованно перебила девушка.

— Стала невыносимой, — просто ответил Клэй.

Пейдж не знала, как ей реагировать. Мужчина был явно к ней не равнодушен, но в то же время всеми силами противился их сближению, не скрывая ни того ни другого. Это было похоже на постоянные взлеты и падения.

— Американские горки, — только и сумела выговорить она, потому что подступившее рыдание не позволило ей продолжить. Девушка поспешно отвернулась. Ее губы скривились, теплая влага потекла по щекам, и она почувствовала на губах соленый привкус.

Рэйнольдс видел, как содрогнулись ее плечи, порывисто шагнул вперед, обнял и развернул к себе лицом.

— Не надо, Пейдж. Лучше взгляни на меня, — успокаивающе, нежно произнес он.

Девушка подчинилась. Ее глаза, наполненные слезами и оттого необычайно яркие, блестящие, были похожи на высокогорные озера, и Клэю казалось, что он тонет в их удивительной синеве.

— Ты собираешься возвращаться в Африку? — стараясь не выдать своего волнения, спросил он.

— Не знаю, — неуверенно ответила Пейдж, упиваясь тем, что может долго и открыто смотреть на его красивые густые брови, черные ресницы, зеленые глаза, на великолепный рисунок чувственных губ. — Но почему мы не можем жить одним днем, одним неповторимым и прекрасным мгновением, зачем думать о будущем?

— Пейдж, милая, ты как луч света в моей жизни. Ты будишь во мне мечты, желания… Но я не могу допустить, чтобы кто-то из нас больно ранил другого. Скажи, тебя ранил когда-нибудь любимый человек в самое сердце? Было с тобой такое?

— Да, — неуверенно ответила она, имея в виду их отношения. Ведь только с Клэем впервые в жизни она испытала страсть, любовь. Но немного поразмыслив и решив, что он, очевидно, имеет в виду нечто другое, произнесла: — То есть нет.

— Это не игра, — снова заговорил он. — Когда погружаешься в любовь, когда доверяешь любимому человеку больше, чем самому, и когда вдруг происходит что-то… — он помолчал, лицо его помрачнело, — тогда на сердце остаются шрамы, оно черствеет, одевается в броню, и полюбить кого-то вновь становится все труднее.

— Клэй, — возразила девушка, — но в этом мире призрачно и быстротечно все. Никогда нельзя знать наверняка, когда нужна страховка. Спрятаться, обмануть судьбу невозможно.

— Ты полагаешь, миг блаженства важнее долгих страданий? — Казалось, Клэй не жалел своих душевных сил на этот разговор. Сосредоточенный, бледный, он вкладывал, похоже, всего себя в слова.

— Я в этом уверена, — сквозь слезы улыбнулась Пейдж.

— Вся прелесть безрассудных поступков в том, что после них неожиданно все может кончиться хорошо.

— Ты мечтательница, — печально заключил он и слегка подался вперед. Пейдж подумала, что он ее поцелует, но тот резко отстранился и спросил: — Что еще нам надо купить?

Пейдж похолодела. Да как он смеет!

— Вы что, издеваетесь? — возмущенно крикнула она. — Что вы за невозможный человек!

— Вчера в телефонном разговоре вы сказали, что собираетесь пройтись по магазинам. Поэтому я считаю свой вопрос вполне уместным. — Голос Клэя звучал непоколебимо и уверенно.

— Ах да, — осеклась Пейдж. — Мне нужна бумага для принтера, банные полотенца и кое-что из парфюмерии.

Раньше она не увлекалась этим, но желание нравиться загадочному Рэйнольдсу заставило ее тщательно следить за своей внешностью, одеждой и косметикой.

— Тогда вперед, — миролюбиво скомандовал Клэй.

— А не полакомиться ли нам мороженым? — предложил он, останавливаясь у огромной витрины, заполненной множеством одинаковых контейнеров, наполненных вязким, разноцветным лакомством. Здесь были все сорта: от самых простых до экзотических, изготовленных по уникальным рецептам.

— Я — за, — с готовностью поддержала Пейдж предложение Клэя и принялась сосредоточенно изучать сорта мороженого.

Сделав покупку, они отправились дальше. Клэй украдкой наблюдал за Пейдж, открывая новые для себя черты ее характера. Она так увлеченно поедала мороженое! Ну прямо ребенок, которому неожиданно досталось любимое лакомство. Уметь ценить самые простые, обыкновенные вещи и удовольствия — это особый дар, подумал он.

Густая капля взбитых сливок налипла у нее над верхней губкой, но девушка не замечала ее. Клэй растроганно усмехнулся, а Пейдж удивленно посмотрела на него. Тогда он аккуратно снял каплю указательным пальцем и облизнул его. Пейдж остановилась. Мужчина осторожно погладил ее по щеке, потом запустил руки в густые волосы девушки. Пейдж почувствовала, как по ее телу побежали мурашки.

Они оба хотели прижаться друг к другу и оказаться где-то далеко-далеко — там, где нет ни единой живой души, где никто не помешает им вдвоем испытать счастье. Но это были только грезы, волшебная сказка. В реальности Клэй не был готов переступить свою внутреннюю черту. Он считал это нечестным. Он не хотел обладать ею, пока не расскажет о себе всю правду.

Усилием воли мужчина снова заставил себя отпрянуть от нее, и в этот же момент сработал ее пейджер. Сообщение было коротким: «Срочно позвони в клинику. Док».

Девушка вынула из сумочки телефонную карту и подошла к автомату. Привычка думать о других была воспитана в ней с детства. Это было для нее так же естественно, как дышать. А то, что их с Клэем прервали, оно, может, и к лучшему. Главное — моя работа, мои пациенты, как заклинание повторяла она. Прежде всего — лечить и помогать. И он еще думает, что из-за него я не вернусь в Африку. Мечтать не вредно…