Любовник

Оглавление

Ему стала невыносима жизнь, которую он вел последние пять лет, заключенный в теле, отрешившем его от единственного занятия, придававшего смысл существованию. Уж лучше умереть и прихватить с собой виновного в том, что он превратился в жеребца, которого продают первой попавшейся женщине — если она осилит цену и выдюжит первую ночь.

Майкл спокойно встретил немигающий взгляд Габриэля.

— А разве это не так?

Тот удрученно свистнул, и от этого затанцевало пламя свечи на их столике. Из-за соседнего поднялись мужчина и проститутка. Время пришло.

Теперь оно принадлежало Майклу.

Габриэль безмолвно растворился в тени. Через несколько минут он снова показался в дверном проеме, рядом с ним стояла женщина в серой бархатной оперной накидке с надвинутым на голову капюшоном. Ее наряд казался изящным, дорогим — призванным скорее скрывать, нежели демонстрировать. Женщина задержалась в дверях, как бы не решаясь войти в дом, где исполняются любые желания. У Габриэля не существовало никаких запретов.

В душе Майкла вспыхнула ярость и разгорелась жарче яркого пламени. Огонь не всегда убивает. Он не повторит своей ошибки. Его мужское естество невольно напряглось в предвкушении ночи. Майкл помнил, каково находиться в постели с жаждущей женщиной. И представил, как это будет происходить сегодня.

Не существовало такого наслаждения, которого он не мог бы ей доставить. Все части тела будут использованы, чтобы возвести ее к оргазму. Он воспользуется всем, чтобы дать ей как можно больше.

Жар поцелуев. Мучение ласк. Покусывания на грани наслаждения и боли. Легчайшие, как дыхание, поглаживания. Разведка пальцами и более глубокое проникновение членом.

Майкл жаждал мести, но, Бог свидетель, еще сильнее он жаждал разжечь в этой женщине страсть.

Он не пошевелился, когда она подошла к столику. Ее черты казались размытыми в тени капюшона, хотя она и не прятала лицо под вуалью. Майкл встретил ее пристальный взгляд и напрягся, почувствовав холодок страха. Как непохоже на Майкла д'Анжа! Не таков был мужчина, любовь которого женщины стремились перекупить, не останавливаясь перед ценой. Он не позволил себе отвернуться от ее изучающего взгляда, пусть видит, что приобретает за десять тысяч фунтов. Такую сумму предложил ее стряпчий за месяц службы.

В болтовне доступных дамочек и разглагольствованиях мужчин чувствовалось напряжение. Заключались пари, предлагались ставки.

Левый висок Майкла сдавило от острой боли, всполохи света мучительно раздражали его. В мозгу, как раскрашенные картинки в волшебном фонаре, проносились образы: смеющаяся юная девушка, раздраженная мадам. Извивающиеся черви, вздымающиеся груди.

Смерть и желание рядом.

— Месье д'Анж!

Его воспоминания были внезапно прерваны.

Словно не замечая повышенного внимания к их троице — явно состоятельная женщина в доме свиданий, ангелочек-недотрога Габриэль и Майкл, человек в шрамах, — она опустилась на предложенный стул.

— Месье д'Анж! — Ее голос звучал очень соблазнительно. — Здравствуйте!

В трепетном свете свечей Майкл разглядел нежный овал лица. Волнение под маской спокойствия было почти осязаемым. Он заставлял себя сдерживаться: стряпчий сообщил, что договор не вступит в силу, если он не выдержит экзамен во время первого свидания.

Она еще могла отказаться. Если так, то придется ее уламывать. Майкл не хотел брать ее силой. Надо сделать так, чтобы она его возжелала, чтобы страсть переполнила ее до краев.

Он заговорил легко и спокойно, словно последние пять лет женщин не пугало его лицо.

— Не желаете шампанского… мадам?

— Я не замужем, если в этом смысл вашего вопроса.

Майкл был осведомлен о ее семейном положении. Ее звали Энн, тридцать шесть лет — типичная старая дева с голубыми глазами и тронутыми серебром волосами, не то белокурыми, не то каштановыми. Никто не поинтересуется, где она пропадала. Никто по ней не соскучится. И никто не возжелает, кроме него.

— Даже если и так, это не имеет никакого значения, — откровенно отозвался он.

— Тогда, пожалуй, хочу. — Между ними затеплилось понимание: она начинала сознавать, сколь беззащитна ее женственность по сравнению с его непреклонной мужественностью.

Позади нее Габриэль, прежде чем вновь раствориться во мраке, подал знак официанту. В тот же миг человек в форме — черном сюртуке с фалдами и красном жилете — возник у их столика. Он высоко держал поднос с двумя бокалами и бутылкой в серебряном ведерке.

— Здесь очень хорошее обслуживание, — скованно проговорила Энн.

Майкл задумался: сознавала ли она, что в этом заведении официант не только подавал напитки, но и годился для совершенно иных услуг? И еще, прикидывал он, останется ли эта женщина такой же скованной под простынями? И как долго будет оставаться загадкой, прежде чем страсть заставит ее раскрыться в постели.

— Дом Габриэля славится обслуживанием, — согласился он.

Официант намеревался разлить шампанское, но Майкл, отпуская его, нетерпеливо махнул рукой и взял за ножку бокал, нарочно держа на виду изуродованные кисти: пусть видит. Если не перенесет вида его рук — белых мясистых шрамов, которые бежали от кончиков пальцев к запястьям, — то не сможет наслаждаться их прикосновениями.

Взгляд женщины скользнул к ослепительно белым обшлагам под черными рукавами фрака. Вот-вот она с отвращением отвернется.

— Вы обгорели.

Пальцы Майкла стиснули бутылку, впитывая холод рожденного огнем из песка стекла. Вспомнились собственные отчаянные крики и восклицания женщины, которую он приводил в экстаз.