Зачем скрывать любовь

Оглавление

Этого Лука вынести не мог. Он подошел к ней, не обращая внимания на то, что они стоят перед домом, где их мог увидеть каждый, и взял лицо в свои ладони, отметив про себя, что это далось бы ему легче, не будь она так красива, не так горда и несгибаема. Если бы не лишала его выдержки, в которой он был так уверен.

– Расскажите же мне, как вы были счастливы, – прошипел он, бросая на нее огненные взгляды и свирепея с каждой секундой. – Как прекрасен был ваш брак – союз двух родственных душ.

Кэтрин не шелохнулась и не оттолкнула его. Не покраснела и не выглядела даже немного смущенной. Она лишь подняла руки и сжала его запястья.

– Давайте, – подтолкнул ее Лука, болезненно поморщившись. – Говорите. Какие обещания, данные старику, вы выполняли. Вы были обязаны по контракту становиться перед ним на колени и доставлять удовольствие несколько раз в неделю? Или он любил смотреть, как вы сама себя ласкаете? Какие обещания вы ему давали, Кэтрин?

Что-то необъяснимое мелькнуло в ее глазах, и они стали темно-серого цвета. Однако и сейчас она не оттолкнула его.

– Что меня в вас поражает, – почти прошептала она, – так это уверенность, с которой вы задаете вопросы, на которые не имеете права. Вас совершенно не касается, каким был мой брак. Можете и дальше изводить себя до сумасшествия своими немыслимыми предположениями, надеюсь, это вам удастся. Можете даже делиться подозрениями с теми, кто согласится их слушать. От этого они не станут правдивыми, и, разумеется, ничто не заставит меня их комментировать. Если вы желаете думать, что это происходило между мной и вашим отцом, извольте, верьте.

В ее взгляде было столько решимости, что Лука не представлял, что с этим делать. К счастью, со стороны подъездной дороги к замку послышался шум автомобиля, означающий приезд очередной группы на дегустацию, и ему ничего не оставалось, как опустить руки и дать Кэтрин уйти.

Кэтрин проснулась, когда сквозь окна комнату наполнял лунный свет, и в замешательстве посмотрела на часы. Было около четырех часов утра, и она несколько раз моргнула, приглядываясь, чтобы понять, не солнечные ли лучи проникают в комнату.

Даже после недели, проведенной в Калифорнии, ее биологические часы еще не настроились на местное время. Полежав немного, она поняла, что сегодня уже не сможет заснуть. По крайней мере, не сейчас.

Свесив ноги с высокой кровати под балдахином, застеленной тончайшим льняным бельем, она встала и быстро оделась, благо вещи оставила тут же на спинке стула – простые трикотажные брюки и кашемировую кофту с капюшоном. Волосы она скрутила в узел на затылке. И, подумав, накинула на плечи теплый мохеровый свитер, прежде чем выйти на балкон.

Луна оказалась такой яркой, что освещала всю долину. Кэтрин хорошо был виден каждый уголок: и вытянувшиеся кипарисы, и прерывистые волны виноградников. Закоулки, куда свет не поступал в достаточной мере, были покрыты серебристыми тенями, что придавало общей картине загадочности. Ветер был достаточно сильным и прохладным, вызывал легкую дрожь, похожую не беспокойство.

Кэтрин подняла голову и закрыла глаза, подставляя лицо ветру.

– Не спится? – раздался неожиданно близко низкий мужской голос. – Возможно, это совесть вам мешает.

Она постаралась повернуться так медленно, как только позволили сдерживающая чувства сила и бьющееся сердце. Она совсем забыла, что балкон в этой части дома единый и разделен весьма условно декоративными перегородками, не способными скрыть ее личную жизнь от Луки.

Он развалился в одном из шезлонгов, не надев ничего, кроме легких пижамных штанов, словно на него не действовал холодный зимний ветер.

Однако от лунного света ему не удалось скрыться. Он покрывал его массивный торс, забираясь во все впадины, словно лаская рельефные мускулы, и намеренно подчеркивал мужскую красоту и силу. Жаль, что ему не удалось смягчить застывшее выражение лица и рассеять мрачные тени на лице.

– Это говорит человек, который сидит напротив, – безразличным голосом произнесла Кэтрин. Она сделала это намеренно, желая продемонстрировать, что это совсем ее не беспокоит, что его присутствие ничего для нее не значит.

Однако Лука смотрел на нее так, будто точно знал, что она скрывает. Возможно, луна подсказала ему, осветив то, что Кэтрин старалась спрятать. И он повел себя так, отчего ей стало еще хуже. Он встал.

– А вы что здесь делаете? – спросила Кэтрин.

– Сам не знаю, – ответил он, не сводя с нее глаз. – Хотя уверен, что буду об этом жалеть. Впрочем, это не ново.

Звуки бьющегося сердца напоминали барабанную дробь. Лука поднял руку и провел по волосам, направленный на нее взгляд оставался при этом огненным. Затем он подошел к ней той походкой приближающегося к добыче хищника, от которой ей становилось страшно.

Кэтрин твердила себе, что не имеет права отступить, что обязана выиграть схватку. Хотя нет ничего страшного в том, чтобы, испугавшись, сбежать, поджав хвост, и скрыться в глубине комнаты, оградиться стенами от человека, который смотрит на нее с такой яростью. И все же она не должна так поступать, она не желает показывать ему, что он имеет над ней власть, что способен оказывать на нее столь сильное воздействие. Она не должна.

Кроме того, от страха она не могла даже пошевелиться.

Лука лениво приблизился к перегородке, доходящей ему до пояса, и перемахнул через нее, демонстрируя при этом грацию и ловкость.

От вида его хорошо тренированного тела у Кэтрин закружилась голова. Внизу живота вспыхнул огонь, от которого, казалось, она могла мгновенно растаять на этом самом месте. В какой-то момент у нее появилось такое чувство, будто это уже произошло.