Не отпускай моей руки

Оглавление

– А что об этом думала твоя мать?

– Ей было наплевать, ведь отец оплачивал ее счета.

Лулу вздрогнула от его тона, ее охватило желание дотронуться до него, как-то утешить. До появления отчима она тоже была лишена нормального отцовского влияния, но, судя по рассказу, Алехандро вообще был предоставлен сам себе.

– Родители все время использовали меня как предлог для ссор и споров между собой. Обращали на меня внимание, только когда хотели позлить друг друга или когда их одолевала скука. Поэтому роль воспитателя и учителя жизни взял на себя мой дед.

– Но ты говорил, что отец научил тебя кататься на лошадях?

– Он усадил меня в седло, хлыстнул скакуна и отправил меня, как говорится, в свободное плавание.

В его голосе не слышалось затаенной обиды, но Лулу не понаслышке знала, как глубоко ранят подобные вещи в раннем возрасте. Что-то подсказывало ей, что за фасадом силы и успешности скрывается маленький мальчик, страдающий от недостатка любви и заботы. Даже его профессиональное занятие поло говорило о том, что подсознательно он искал одобрения отца. Но, обладая врожденной мудростью, она оставила эти размышления при себе.

Алехандро провел рукой по ее кудрям. Лулу заметила, что ему нравится часто прикасаться к ней, особенно к волосам. И от осознания этого почему-то стало невообразимо приятно.

– Не слушай меня. Бормочу что ни попадя себе под нос от усталости.

Но Лулу знала, что дело вовсе не в том, что у них обоих выдался трудный день. Алехандро помассировал ногу под коленом.

– Порвал связки пару месяцев назад, – объяснил он, прочитав немой вопрос в ее глазах. – Обычно травмы заживают у меня гораздо быстрее. Но, похоже, сказывается возраст и динамичный образ жизни.

Она подумала, что у него, возможно, где-то спрятан уродливый портрет, как у Дориана Грея, потому что его внешность – гимн мужской красоте. Хотя он действительно выглядел уставшим, а глаза едва заметно потускнели во время разговора о родителях. Она почувствовала, что больше он ничего не расскажет. В ее планы не входило заставлять говорить о том, что его огорчает.

Меньше всего на свете Лулу хотелось ворошить пепел давно погасшего огня, прошлого, связанного с ее отцом. Ей до сих пор приходилось бороться с его разрушительными последствиями – мучительной тревожностью и фобиями. И она знала, что они вернутся завтра. Избавиться от них невозможно.

Спасал только четко определенный распорядок дня в привычном знакомом окружении.

Правда, сейчас ее состояние не вызывало опасений. Она чувствовала себя более чем просто хорошо. В воздухе витала счастливая возможность чего-то нового. В этой комнате. Этой ночью.

Ей не грозит паническая атака. В объятиях Алехандро Лулу испытывала невероятное спокойствие и умиротворение. Впервые в жизни.

Она посмотрела вниз. При других обстоятельствах ей стало бы жутко стыдно и она бы накрылась одеялом. Но пока его взгляд блуждал по ее обнаженным бедрам, ее переполняло радостное возбуждение. И она беззастенчиво рассматривала его, подмечая различия их тел. Несмотря на годы изнурительных танцевальных репетиций, ее фигура отличалась мягкостью и плавностью линий по сравнению со стальной мощью его торса и спины.

Лулу изучала его широкую грудь, поглаживая твердый пресс. Вдруг почти инстинктивно ее рука скользнула ниже, между его бедер, и обхватила член.

От неожиданности Алехандро чуть не задохнулся.

– Я делаю тебе больно?

– Нет.

– Я стараюсь быть как можно более нежной, знаю, мужчины очень чувствительны в этом месте.

– Откуда тебе знать такое?

– Однажды мне пришлось ударить мужчину коленом в пах. Он упал, как мешок с картошкой.

– Что значит – пришлось?

– Неудачное свидание. Мой кавалер оказался чересчур настойчив.

– И как он отреагировал?

Лулу закусила губу:

– После удара он, мягко говоря, вышел из себя.

– Он тебя как-то обидел? Физически?

– Нет, просто припугнул. И наговорил мне гадостей.

Ее личико исказилось от боли. Сердце Алехандро дрогнуло. Он позабыл о намерении не утешать ее и, сев в кровати, крепко прижал к себе, будто пытался защитить. В ее глазах мелькнуло удивление, сменившееся тихим восторгом.

– Это произошло больше года назад. Мне стоит забыть о нем.

– Как можно забыть о таком?

– Не знаю. Меня это не должно больше волновать. Тот мужчина сказал, что я холодная и поверхностная. И мне надо расслабиться. И еще что люди должны смело идти навстречу жизни, а не прятаться в собственной раковине, иначе они никому не нужны.

– И ты ему поверила?

– Да. Нет. Не знаю.

– Как долго ты его знала?

– Несколько недель. Я думала, мы друзья.

Лулу поджала губы. Алехандро ждал, подозревая, что она недоговорила.

– У меня мало друзей.

Он не мог поверить, что ей трудно очаровать кого-либо. Она милая, смешная и, судя по ее дружбе с Джиджи, преданная.

Алехандро легонько приподнял ее подбородок, заглядывая ей в глаза.

– Он не был твоим другом. Я знаю тебя всего день, и ты вовсе не холодная и поверхностная.

– Ты вовсе не знаешь меня.

Да, Лулу права, ему не стоит подавать напрасных надежд или обещаний. У них есть только эти выходные. К тому же они согласились всего на одну ночь.

«Но почему? – прошептал тихий, но отчетливый внутренний голос. – Почему бы не провести вместе больше времени? Почему не улететь с ней на остров в Средиземном море прямо сейчас? К черту свадьбу».

Но Алехандро слишком хорошо понимал, что Лулу не придет в восторг от его планов.