Притворись моей на одну ночь

Оглавление

— Вы ему позвонили? — спросила Октавия Сорчу.

Кажется, та не говорила по телефону. Но, если нужно, Октавия готова умолять ее это сделать. Ей в общем-то не важно, кто стал причиной инцидента и почему. Им обеим нужно получить подтверждение своей правоты, чтобы спокойно заботиться о детях.

— Мы звонили мистеру Монтеро. Он направляется в клинику, и скоро мы получим результаты анализов.

— Подождите. Вы что, звонили Цезарю? — удивилась Сорча.

Результаты из Испании пришли, когда Алесандро все еще улаживал инцидент, бегая по больнице. То, что обе матери знали инстинктивно, оказалось правдой. Малышей должны были еще некоторое время подержать в больнице для проведения экспертизы ДНК, но никто уже не сомневался, что Лоренцо сын Октавии, а Энрике принадлежит Сорче.

Женщины, узнав правду, облегченно вздохнули. Октавия наконец смогла вернуться в палату, где обнаружила огромный букет с запиской: «Я буду, как только освобожусь. А.».

Он до сих пор с Примо. Осознание горькой правды не давало заснуть, хотя усталость была просто колоссальной. Октавии хотелось крикнуть на всю больницу: «У нас родился ребенок! Неужели тебе все равно?» Она отправила мужу эсэмэску с сообщением результатов анализов, ей пришло уведомление о том, что Сандро прочитал его. Однако ответом ей было молчание. Можно подумать, она мать-одиночка, как Сорча. Мысль эта полоснула болью, но лучше уж признать неприятную правду, чем поджидать принца Сандро на белом коне и его благосклонности. Нужно повышать самооценку. С этим у нее проблемы с самого детства. Еще ребенком Октавия была вынуждена подчиняться строгим правилам и заставлять себя соответствовать идеалу, созданному родителями, чтобы заслужить хотя бы малую толику одобрения. Конечно, были попытки покутить в интернате, но этим Октавия скорее хотела не заслужить одобрение сверстников, а доказать родителям, что взрослая и самостоятельная. По натуре она была домашним ребенком, вечеринки, мальчики, тряпки и пьянки ее мало привлекали. Единственное, что имело значение, — свобода и независимость, возможность рисковать, выскальзывать по ночам из комнаты, высказывать собственное мнение, не заботясь о том, что скажут окружающие. Потом кто-то подсунул ей наркотики, и она бы точно скончалась на той вечеринке, если бы их вовремя не застукали. Октавия радовалась тому, что ей сделали промывание желудка и на время освободили от уроков, лишь бы больше не встречаться с прежними дружками. После того случая она стала паинькой, испугавшись собственного непослушания. Научилась проводить время в одиночестве и следовать приказам отца. Это показалось безопасным. В какой-то момент она познакомилась с несколькими девочками из Неаполя, но их объединяло лишь проживание. Октавия ничего не могла рассказать о встречах со знаменитостями, интересно проведенных каникулах и тем более сексуальных экспериментах. Камнем, брошенным в спокойное озеро жизни, стала встреча с Алесандро. Она до сих пор не понимала, почему он выбрал ее. Ее мужем должен был стать Примо. В памяти всплыл вечер, когда она встретила их обоих. Что Сандро в ней увидел? Таких, как она, вокруг него было пруд пруди.

— Это тот мужчина, которого пригласил твой отец, — говорила мама, указывая на Примо. — Он может согласиться на брак. Нам очень полезны родственные связи с семьей Ферранте.

— Тот, что справа?

Обоим было примерно лет по тридцать. Симпатичный Примо смотрелся мальчишкой рядом со строгим кузеном с точеными чертами лица и суровым взглядом.

— Слева. Тот высокий — его двоюродный брат, глава семьи, управляет компанией «Ферранте импрезе интернационали». По-моему, ему здесь не очень нравится. Интересно, почему он вообще пришел, наверняка хочет посмотреть на потенциальную невесту брата.

Да уж, не похоже было, что Алесандро наслаждался происходящим. Его оценивающий взгляд пугал Октавию, Как хорошо, что отец трезво оценивал ситуацию и не прочил ее ему в жены.

— Постарайся произвести хорошее впечатление, — приказала мать.

Незаметно вздохнув, Октавия решила, что попробует, хотя было непонятно, что делать. На это знакомство ее вынудили родители, а она пообещала выйти замуж за того, кого выберут они. Отец представил ее братьям. Примо оглядел потенциальную невесту, точно племенную кобылу на ярмарке. Она взглянула на его брата и не смогла отвести глаз.

Вблизи он выглядел еще строже, окинул ее взглядом от прически до кончиков туфель, не упуская, казалось, ни оттенка губной помады, ни выреза на груди. Мужчина явно намеренно искал, к чему бы придраться. Девушка задрожала и затаила дыхание, ожидая приговора.

— Потанцуем? — Примо протянул ей руку.

Повернувшись к нему, она по-прежнему смотрела на его брата. Лишь когда тот обратился к отцу с каким-то вопросом, девушка пришла в себя.

Сейчас Октавия и не вспомнила бы ни слова из того, о чем они говорили с Примо во время танца, зато могла детально воспроизвести разговор с его братом, когда тот вышел к ней на балкон. Она тогда выскользнула в дамскую комнату, потом вышла подышать воздухом, а заодно подумать, не слишком ли переборщила с решением выйти замуж по расчету. Было прохладно, Октавия озябла. Внизу огни кораблей отражались в дрожащей воде Неаполитанского залива. Привыкшая к уединению, она любовалась видом. В этот момент к ней вышел Алесандро, держа в руке бокал шампанского.

— Как давно вы знакомы с Примо?

Девушка снова вздрогнула, на сей раз не столько от холода, сколько от удивления. Странно, внешность Алесандро, намекавшая на буйный темперамент совершенно не вязалась с его предусмотрительностью и осторожностью.