|
Оценить:
|
Любовник из модного каталога
2
Изабо приветствовала такую супружескую преданность и даже собиралась упомянуть о ней в пресс-релизах, но сейчас требовалось тщательно скрывать тот факт, что слияние двух крупных фамильных бизнесов до сих пор под вопросом. Акционерам требуются заверения, что сделка непременно состоится, а иначе они могут запаниковать. Нельзя этого допустить.
Отвлекшись от размышлений, Изабо повернулась и посмотрела на свою собаку породы лабрадор по кличке Пейдж, растянувшуюся под диваном, — наружу торчали только голова и лапы. Словно почувствовав этот взгляд, Пейдж подняла голову и посмотрела на хозяйку большими карими глазами, в которых одновременно читались сочувствие и ободрение.
На Пейдж был надет красный жилет, на котором большими черными буквами было написано: «Служебная собака». А ниже, более мелким шрифтом, указывалось: «Не гладить!»
Изабо нуждалась в Пейдж, потому что та помогала хозяйке справляться с паническими атаками и с проблемами, вызванными диабетом. Но Изабо предпочитала не сообщать окружающим причины, почему рядом с ней всегда служебная собака. Именно из-за панических атак Изабо предпочла стать консультантом по имиджу, а не работать перед телекамерами. Бойфренд, когда-то упорно преследовавший ее в колледже, сейчас сидел в тюрьме, но изжить страх Изабо до сих пор не удавалось.
Негромко кашлянув, она встала и, подняв руку с рулеткой, сообщила:
— Я уже почти закончила снимать мерки.
— Рад это слышать.
Тристан широко развел руки, и Изабо приступила к замеру обхвата его груди, думая о том, что раньше у нее никогда не возникало такого влечения к клиенту, — она считала себя профессионалом. Да, похоже, месяц, на который она заключила этот контракт, обещает быть долгим.
Зато работа на «Аляску ойл баронз инкорпорейтед» укрепит ее репутацию, позволит заполучить и других крупных клиентов. Ведь в жизни приходится рассчитывать лишь на саму себя — ни семьи, ни богатого наследства у нее нет. На данный момент состояние здоровья Изабо стабилизировалось, но диабет прежде уже вынуждал ее прерывать работу, а потому необходимо отложить средства на черный день. Она ни за что не окажется в такой ситуации, как ее мать: одна, без гроша в кармане!
— Мистер Миккельсон, вам нужно…
— Называйте меня Тристан и давайте перейдем на «ты», — предложил он своим глубоким, мелодичным голосом.
— Тристан, — повторила она за ним. — Тебе нужно тщательно взвешивать свои слова. Мне кажется, тебе лучше всего стараться меньше говорить, не выпаливать первое, что придет в голову. Легче что-то добавить к уже сказанному, чем сглаживать негативное впечатление от своих неудачных речей.
— Это будет просто еще одна благотворительная вечеринка. Я посещаю их всю жизнь.
— Сейчас ты представляешь не только самого себя. Ты теперь — номинальный руководитель компании, президент которой чуть не погиб, сломав позвоночник… Если ты не хочешь занимать эту должность, я могу поговорить с твоей семьей — пусть она достанется одному из братьев Стил. Их ведь так много…
Он натянуто улыбнулся.
— Именно потому, что их так много, я и должен встать во главе компании, чтобы убедиться, что моя мать получит свою долю в компании наравне с остальными членами семьи Стил.
— Я тебя понимаю. Но, надеюсь, ты осознаешь, что о таком на публике говорить нельзя.
— Осознаю. — Он постучал пальцем по виску. — Мы все должны игнорировать тот факт, что наши семьи были в состоянии войны дольше, чем я себя помню. И я не должен вспоминать о том, что мой отец назвал Джека Стила беспощадным мошенником.
Изабо посмотрела на него.
— Мистер Миккельсон…
— Тристан, — поправил он.
Глаза у него были голубыми, как яйцо малиновки, красивого, яркого оттенка, контрастировавшего с суровым, жестким лицом.
— И я знаю, что об этом я тоже не должен распространяться на публике.
«О, эти глаза! Какой мужчина! Да помогут мне небеса!» — подумала Изабо.
«Все для семьи» — таков был девиз Тристана. И именно поэтому он терпел попытки изменить его имидж, хотя и не мог удержаться от ворчания.
Тристан никогда не придавал значения тому, что на нем надето. Он получил университетский диплом по специальности «Предприниматель» и проворачивал многомиллионные сделки, управляя своим ранчо. Все это он делал в джинсах и пыльных сапогах, а не в деловых костюмах и начищенных до блеска ботинках. Но сейчас речь идет о средствах к существованию его семьи, и он сделает все возможное, чтобы твердо поставить на ноги «Аляску ойл баронз инкорпорейтед». Даже если для этого придется бегать по кругу, словно цирковая лошадь, даже если он ненавидит каждую секунду этого дурацкого снятия мерок для новых костюмов. Хотя работа с Изабо Уотерс, безусловно, сделала сей процесс более терпимым.
Эта женщина — словно глоток свежего воздуха. И она очень привлекательна.
Ее рыжие волосы, отливающие золотом, были откинуты сейчас на плечо одним большим завитком и вызывали желание запустить в них пальцы, чтобы попробовать, каковы они на ощупь. Тристан был чувственным человеком, привыкшим проводить большую часть жизни под открытым небом, а не за столом перед компьютером.
Глаза Изабо Уотерс, сияющие и переменчивые, мягкого синего оттенка напомнили Тристану небо его родного штата. Он вдохнул исходящий от нее аромат, который напомнил запах диких ирисов. Эти цветы каждый год каким-то образом ухитряются пережить суровую зиму Аляски, чтобы расцвести летом. Поймав себя на этой мысли, Тристан чертыхнулся. Надо же! Изабо Уотерс заставляет его выражаться прямо-таки поэтично.
