Развод отменяется

Оглавление

– Ты в порядке? – спросил он.

Сердце Ксанти сжалось, когда она посмотрела на настороженное выражение его лица. Как мог Дэн с такой легкостью защищать себя, тогда как она всегда оставалась беззащитной?

Он мягко провел мозолистой ладонью по ее щеке. Ксанти тут же отвернулась, потому что от его нежности у нее на глаза наворачивались слезы.

Для Дэна их близость всегда была только физической.

– Как никогда. – Ксанти положила ладонь ему на грудь и вдруг почувствовала себя пойманной в ловушку. – Мне нужно привести себя в порядок.

Дэн молча скатился с нее, но, когда она попыталась подняться с кровати, схватил ее за руку и удержал на месте.

– Ксан, не надо.

– Что не надо? – бросила на него взгляд через плечо Ксанти.

– Не убегай.

Дэн притянул ее обратно к себе и обнял за плечи, а она была слабой и безвольной, поэтому не стала сопротивляться, когда он положил руку ей под голову и прижал к своей груди. Ксанти ладонью ощущала биение его сердца, которое по-прежнему билось в два раза быстрее, чем ее собственное.

Дэн нежно поглаживал ее по щеке.

– Как так случилось, что у тебя больше никого не было?

– Я уже жалею, что сказала тебе, – вздохнула она. – Это был момент слабости. Забудь о моих словах.

– Не-а, – пробормотал Дэн, прижимаясь губами к ее волосам.

Может, он не хотел взваливать на себя еще и это бремя.

– Если мои слова послужат тебе утешением, – зарываясь пальцами в ее густые пряди, прошептал он, – я скажу, что у меня тоже не было серьезных отношений.

Десять лет назад его признание заставило бы ее ликовать от счастья, но сейчас она испытывала горечь. Ксанти пришлось слишком дорого заплатить за свою любовь к Дэну.

– Думаю, мы оба были очень заняты… – Она попыталась улыбнуться, но ее улыбка получилась какой-то вымученной.

– Наверное, – не стал возражать Дэн.

Ксанти подумала, что разговор окончен, но тут он заговорил опять:

– Вот этот шрам у тебя на животе. Откуда он?

Она застыла, не в силах сказать ни слова, а на глаза навернулись непрошеные слезы.

– Это из-за ребенка? – нерешительно спросил Дэн, и Ксанти, тяжело сглотнув, молча кивнула.

Он лишь крепче обнял ее.

Ей хотелось выговориться. Поделиться тем, что ей не дали рассказать ему десять лет назад.

Возможно, именно из-за этой недосказанности Ксанти казалось, что ее с Дэном связывает нечто большее? Так много вещей из прошлого оставались неразобранными. Может быть, если у них получится залечить эти раны, они смогут пойти каждый своей дорогой, не испытывая особых сожалений?

Все, что нужно было Ксанти, – это набрать достаточно воздуха в легкие и начать говорить.

Дэн тяжело сглотнул. Он чувствовал, как напряглась Ксанти и как она пыталась глубоко вдохнуть. Он понимал, что ей очень нелегко, и жалел о том, что затеял весь этот разговор. Но вопрос просто слетел с его языка, потому что желание знать ответ было таким же сильным, как желание утешить ее. И впервые за все это время его злость была направлена не на отца Ксанти, а на самого себя.

Что бы ни натворил старый мерзавец, не он, а Дэн вылетел тогда из гостиничного номера и не выходил на связь с Ксанти на протяжении нескольких дней.

И как бы Дэн ни старался переложить вину на старика, не в отце, а в нем самом нуждалась Ксанти в те дни.

– Не хочешь поговорить об этом? – едва слышно спросил он.

Ксанти снова кивнула и прокашлялась.

– Этот шрам появился после того, как мне пришлось лечь на операцию. У меня открылось сильное кровотечение, и они… – Ксанти судорожно вздохнула, и Дэну показалось, будто в его сердце всадили нож. – Они сказали, что сердцебиение больше не прослушивается…

Проклятье!

Дэн положил ладонь ей на голову и притянул Ксанти еще ближе к себе. Ему хотелось поделиться с ней своей силой, хотя сейчас она была ей без надобности.

– Рыжая, я чертовски сожалею о случившемся. Мне не следовало настаивать на том, чтобы мы поженились, и отвозить тебя в эту чертову гостиницу. Там было просто отвратительно. Тебе было бы намного лучше в поместье твоего отца…

Ксанти вырвалась из его объятий и разгневанно закрыла его рот рукой.

– Не смей! – Она почти задыхалась, и Дэн видел слезы на ее глазах, что причиняло ему еще больше страданий. – Это неправда. То, что произошло, было неизбежным. И я хотела быть с тобой. – Ксанти особо подчеркнула последнее слово.

Дэн взял ее за руку, чувствуя, как сильно бьется его сердце.

– Значит, твой отец оказался прав насчет меня.

– Ты о чем? – озадаченно спросила Ксанти.

– Он назвал меня портовой крысой, кем я и был на самом деле.

Дэн буквально выдавил эти слова из себя, и ему хотелось испытать облегчение из-за того, что он наконец сказал ей правду, которую так отчаянно скрывал от нее все эти годы.

– Я рос на стоянке для грузовиков, которая находилась в шаге от того, чтобы превратиться в свалку. Мой старик был пьяницей и постоянно лупил меня, поэтому я слонялся по пристани, чтобы убраться подальше с его глаз. А потом я подрос и уже мог дать сдачи. – Даже если отвратительная правда о том, кем он был и где родился, не могла исправить его ошибок, она, по крайней мере, могла показать Ксанти, как сильно он сожалел о случившемся. – Так что я был настоящей портовой крысой.

Ксанти судорожно выдохнула. Значит, шрамы на спине Дэна появились по милости его родного отца. Она всегда это подозревала. Ее сердце сжалось от сострадания – не только к тому маленькому мальчику, которым он был, но и к взрослому мужчине, который на самом деле верил в то, что только что сказал.

А она думала, что он не хочет говорить о своем прошлом из-за собственной гордости и безразличия. А он на самом деле пытался защитить себя.