Капитан Багровой Тьмы

Оглавление

Оказалось, что ректорат не позаботился снабдить экспедицию провиантом. Профессор кричал, что придется охотиться и ловить рыбу, а воду пить из родников. После долгого обмена комплиментами Тарх все-таки растолковал старому ворюге, что на Куполе нет ни питьевой воды, ни съедобной живности. Чуть не плача, главный завхоз храма науки послал человека в столовую, и очень нескоро к ладье принесли ящик консервов, мешок хлеба, коробку сыра и бочонок пресной воды.

— Надо конфет в дорогу купить, — всполошилась Хубла. — А то хлеб за три дня зачерствеет. Как его грызть будем?

— Зубами, — просветил ее Тарх. — Если не приспособлена к походной жизни, нечего было записываться в экспедицию.

Ученая мымра заскулила, горько раскаиваясь в своих предположениях, что предстоит приятный пикник, неторопливая прогулка по природе, чаепитие у костра, собирание цветочков и — время от времени — замеры простых параметров на предмет великих открытий. А тут, как выясняется, даже приличного туалета нет!

Причитания старой девы перестали проникать в сознание, едва возле ладьи появилась стройная девушка. Незнакомка была типичной восточной красавицей: прямые черные волосы, темно-карие глаза, немного длинный нос, солидных размеров бюст и надменный взгляд. Талфам и Шакир засуетились, бросились к юной особе и, придерживая с двух сторон под ручки, отвели в каюту. Следом поднялись носильщики, доставившие чемодан и два ящика с топографическими приборами.

Потом на мостике появился Серый восьмерочник, зычно вопросивший, все ли в сборе. Талфам неуверенно предположил, что можно лететь. В трюме негромко заурчало, судно медленно поднялось выше крыш, разворачиваясь носом к заходящему Геросу.

Летели не слишком быстро, покрывая за час верст двадцать или около того. Когда под корабликом заколыхались морские волны, Тарх забрался на надстройку. Капитан, он же рулевой, он же единственный член экипажа, стоял на площадке, огороженной резными перилами высотой по пояс. Сдвинув шляпу на затылок и небрежно положив руки на штурвал, он что-то напевал вполголоса.

Услыхав шаги, Серый покосился на Тарха и подмигнул, дав понять, что узнал гипернатурала! Кивнув в ответ, оборотень представился, пояснив, что скрывает свою причастность к магии.

— Тебе виднее, братишка. — Рулевой пожал плечами. — А меня Вадлугом зови. Городской?

— Из Вергатила.

— Это за тобой, что ли, Светлые гоняются? Нам тоже намекали, что хорошо бы от зверька-убийцы избавиться.

— Кто намекал?

— Мне о том не докладывали. Наши не стали связываться.

— Будем считать, что все и так понятно, — хмыкнул Тарх. — Короче, Светлые и вас решили против меня настроить. Интересно, на кой хрен им понадобилось изводить простого восьмерочника?

— Ты, что ли, восьмерочник? — удивился Вадлуг. — Вроде повыше будешь. У меня глаз верный — в тебе чистый седьмой ранг.

«Понятное дело, вчера хорошо Силу откачал», — подумал Тарх.

— А ты, стало быть, стрелок, — степенно продолжал Вадлуг. — Полезное дело. В армии учился арбалетному делу?

— С детства приучен. Отец на охоту водил.

— Ты, кажется, Бадека и Мерланики сынок?

— Ага. Знакомы были? Вадлуг кивнул.

— Не особенно. Вы, городские, с нами не больно любите дружить. Слышал я, что Бадек отличные атрибуты варганил. Оттого староста Лирг сильно ему завидовал.

За неторопливым разговором они не заметили, как стало смеркаться. Закатившееся за горизонт светило расстелило по морю серебристую дорожку — словно тропу для летящих отметило. Далеко впереди на золотом фоне заката темнели силуэты островов.

— Долго еще лететь? — спросил Тарх. — За ночь обернемся?

— Не буду я ночью лететь, спать хочу, — заявил Серый. — Слышь, браток, постой-ка на штурвале — мне надо в трюм сбегать, отлить.

Он наскоро пояснил, что требуется делать: вести ладью носом на видневшийся впереди архипелаг. Если кораблик вздумает рыскать по высоте, следовало поворочать туда-сюда рычаг, управлявший источником магической Силы.

— Справлюсь, — легкомысленно согласился Тарх.

В детстве он читал много книг о воздушных путешествиях и битвах. С годами романтика повыветрилась, но кое-что все-таки сохранилось глубоко под нажитыми наслоениями цинизма и скепсиса. Вести настоящий корабль— пусть даже утлый тихоходный лапоть — когда еще такой случай выпадет!

Заглянувшие на мостик Талфам и Шакир были несказанно удивлены, обнаружив за штурвалом не рулевого, а магистра. Впрочем, лишних вопросов задавать не стали, вполголоса переговариваясь о своих делишках.

Из их слов оборотень понял, что Айгуна, та самая девица с топографическим инструментарием, была дочкой влиятельного декана геофака и что вся экспедиция организована с единственной целью — девочке необходимо собрать материалы на диссертацию. И еще он уяснил печальный факт: поскольку Айгуна в жизни к приборам не притрагивалась, выполнять измерения предстоит младшим участникам экспедиции, включая магистра Худана Шамраха. Причем результаты будут опубликованы в соавторстве с десятком дармоедов, включая Айгуну, ее папашу-взяточника, Талфама и Шакира.

Обычное дело в научных кругах, но Тарха подобные несправедливости сильно раздражали. Койсар неуклонно разлагался, скатываясь в пропасть, и хозяева жизни считали, будто имеют право измываться над теми, кто на них вкалывает. Элита потеряла не только совесть, но даже инстинкт самосохранения. В силу своей тупости, правящая верхушка подзабыла, чем кончаются издевательства над угнетенными сословиями. Хотя, казалось бы, нетрудно было запомнить кровавые бунты черни во времена Большой Смуты или Золотой Резни.