Уилт

Оглавление

Святой отец Джон Фрауд покачал головой.

– Вот не повезло, – пробормотал он.

– Спасибо за помощь, сэр, – сказал сержант. – Извините за беспокойство.

Святой отец задумчиво положил трубку. Мысль о том, что он находился в доме с недавно убитой и расчлененной женщиной, пришла ему в голову, но делиться ею со звонившим ему не захотелось. Он и так был достаточно широко известен как эксцентричный человек, и ему вовсе не хотелось усиливать это впечатление. С другой стороны, то, что он видел на катере в проливе Ил, если хорошо подумать, здорово смахивало на убийство. Возможно, каким-то странным образом он оказался свидетелем уже свершившейся трагедии, эдакого посмертного спектакля, если можно так сказать. Разумеется, если мужа допрашивают, значит, убийство произошло до того, как… в этом случае… Святой отец с трудом пробирался сквозь целую серию предположений, в которых фигурировали само Время и призывы о помощи из потустороннего мира. Может быть, он должен рассказать полиции об увиденном? Он колебался и раздумывал, как лучше поступить, когда снова услышал рыдания, и на этот раз очень четко. Они раздавались из соседней комнаты. Он встал, собрался с духом при. помощи глотка виски и открыл дверь. В центре комнаты стояла крупная женщина, спутанные волосы в беспорядке распущены по плечам, жалкое лицо. На ней было что-то вроде савана. Святой отец Джон Фрауд с ужасом уставился на нее. Затем опустился на колени.

– Давайте помолимся, – хрипло прошептал он.

Жуткий призрак тяжело упал на колени, прижимая к груди саван. Хором они начали молиться.

– Проверить? Что, черт побери, ты собираешься проверять? – сказал инспектор Флинт, которому здорово не понравилось, что его разбудили в середине дня, когда он пытался хоть немного поспать после тридцати шести бессонных часов. – Сначала ты меня будишь, чтобы сообщить какую-то бредовину насчет викария по имени Зигмунд Фрейд…

– Джон Фрауд, – поправил Ятц.

– Плевать, как его зовут. Все равно это неправдоподобно. Если этот чертов парень говорит, что ее там нет, значит, ее там нет. Что я теперь должен делать?

– Просто я подумал, может, послать патрульную машину и проверить. Вот и все.

– Почему ты думаешь…

– Мы знаем точно, что женщина, назвавшаяся миссис Уилт, звонила с этого номера. Она уже дважды звонила. Второй разговор мы записали на пленку. Она сообщила некоторые подробности о себе, и они выглядят правдоподобно. Дата рождения, адрес, место работы Уилта, даже как зовут собаку и что у них в гостиной желтые занавески.

– Ну это тебе любой дурак скажет. Достаточно пройти мимо дома.

– И имя собаки. Ее зовут Клем. Я проверял. все сходится.

– А она случайно не сказала, где пропадала всю неделю?

– Она сказала, что была на катере, – ответил Ятц. – И повесила трубку.

Инспектор Флинт сел в постели.

– Катер? Какой катер?

– Она положила трубку. Да, она еще сказала, что носит обувь десятого размера. И это правда.

– Мать твою за ногу, – сказал Флинт. – Ладно, сейчас приеду. – Он вылез из постели и начал одеваться.

Уилт лежал в своей камере, уставившись в потолок. После стольких часов допроса голова у него гудела. Как вы ее убили? Куда вы спрятали труп? Что вы сделали с орудием убийства? Бессмысленные вопросы, единственной целью которых было сломать его. Но Уилт не сломался. Он взял верх. Единственный раз в своей жизни он знал, что был абсолютно прав, тогда как другие – совершенно неправы. Раньше он всегда испытывал сомнения. Может, штукатуры из второй группы правы, и в стране действительно слишком много иностранцев? Возможно, если снова начнут вешать, это послужит сдерживающим фактором? Уилт так не думал, но он и не был абсолютно уверен в своей правоте. Здесь время судья. Только в деле «Королева против Уилта» по обвинению его в убийстве миссис Уилт не было никаких сомнений в его невиновности. Даже если его будут судить, признают виновным и приговорят. Уже ничего изменить нельзя. Он невиновен, и если его приговорят к пожизненному заключению, то эта грандиозная несправедливость только усилит его сознание собственной невиновности. Впервые в жизни Уилт почувствовал себя свободным. Так, как будто ему отпустили его первородный грех – то, что он. Генри Уилт, проживающий в Ипфорде на Парквью 34, преподаватель гуманитарных наук в Фенлендском техучилище, бездетный муж Евы Уилт. Все неудобства, связанные с собственностью, привычками, зарплатой, общественным положением, тщеславием, с которым они с Евой оценивали себя и других, – все это ушло. Запертый в камере Уилт был свободен. И что бы ни случилось, никто никогда больше не сможет заставить его стушеваться. После открытого презрения и ярости инспектора Флинта, после целой недели унижений и оскорблений он не нуждается в их одобрении. В гробу он его видал. Уилт будет держаться своей линии и использует свой явный талант нелогичности. Давайте ему пожизненное заключение и прогрессивного начальника тюрьмы, и он за месяц доведет беднягу до психушки своим мягким, но необоснованным отказом подчиниться тюремным правилам. Даже если его посадят в одиночную камеру или на хлеб и воду, если такое наказание еще существует, это его не остановит. Дайте ему свободу, и он применит свои вновь приобретенные таланты на благо училища Он с удовольствием будет принимать участие во всех заседаниях и доводить их участников до бешенства, неизменно поддерживая точку зрения, диаметрально противоположную той, которой придерживается большинство. В конечном итоге, жизнь – не гонка по кратчайшей к цели, а неудержимый бег в логический вакуум, и жизнь была суматошной, хаотичной и полной случайностей. Правила устанавливались только для того, чтобы их нарушать, и человек с разумом кузнечика всегда был на один прыжок впереди других. Установив этот новый закон, Уилт повернулся на бок и попытался уснуть Однако сон не шел. Он попробовал перевернуться на другой бок. но заснуть все равно не удавалось. Мысли, вопросы, бессмысленные ответы и воображаемые диалоги лезли в голову. Он попробовал пересчитать овец, но обнаружил, что думает о Еве. Милая Ева. чертова Ева, беспокойная Ева полная энтузиазма Как и сам Уилт, она стремилась к чистоте, к вечной истине, которая избавила бы ее от необходимости мыслить самостоятельно. Она пыталась обрести это через занятия керамикой, трансцедентальную медитацию, батут, дзюдо и, самое нелепое, восточные танцы. В конце концов она попыталась найти это в сексуальной эмансипации, женском движении и таинстве оргазма, где она бы смогла навек потерять себя. Что, надо заметить, ей и удалось сделать. Прихватив с собой этих мерзких Прингшеймов. Что ж, ей придется потрудиться и все объяснить, когда она вернется. Уилт мысленно улыбнулся, представив себе, что она скажет, когда обнаружит, к чему привело ее последнее увлечение бесконечностью. Уж он постарается, чтобы она жалела об этом до конца своих дней.