Звездный час Уилта

Оглавление

– Значит, сделано в Англии? – задумчиво переспросил полковник. – Этот факт еще ни о чем не говорит. Так майор Глаусхоф распорядился ввести особый режим секретности?

– Приказ генерала Бельмонта, сэр.

Полковник промолчал. В душе он считал, что по своим умственным способностям начальник базы ненамного превосходит пресловутого майора Глаусхофа. Надо быть полным кретином, чтобы объявлять четыре бескозырки без единой бубны на руках.

– Итак, по распоряжению Глаусхофа этот Уилт арестован, майор, по всей видимости, ведет опрос с пристрастием. а местонахождение агента должно сохраняться в тайне. Внушительно звучит: «должно». Уж, наверно, те. кто его послал, знают, что в Ипфорд он не возвращался.

– Так точно, сэр, – сказал капрал. – Майор пытается связаться с Вашингтоном.

– Передаст какую-нибудь шифробредятину. Добудьте мне запись этого разговора.

– Слушаюсь, сэр. – И капрал исчез.

Полковник Эрвин взглянул на своего заместителя и заметил:

– Похоже, над нами собираются тучи. Что скажете?

– Это может быть кто угодно, – пожал плечами капитан Форчен. – А вот их аппаратура мне не нравится.

– Камикадзе. Кому еще придет в голову тащить сюда передатчики?

– Да хоть ливийским террористам или агентам Хомейни.

Полковник Эрвин покачал головой:

– Э, нет. Эти действуют без пристрелки. Они бы сразу привезли взрывчатку. Так кому же еще на руку та авантюра?

– Англичанам?

– Вот и я того же мнения, – полковник подошел поближе к гравюре и стал внимательно разглядывать. – Весь вопрос только в том, кого они выбрали жертвой: мистера Генри Уилта или нас

– У нас об Уилте никаких материалов не имеется. Я проверял. В шестидесятые годы состоял в Движении за ядерное разоружение, а больше никакой политики.

– Закончил университет?

– Да.

– Какой?

Капитан проверил по компьютеру.

– Кембриджский. Специальность – английская литература.

– Что еще?

– У нас – ничего. А вот британская разведка наверняка знает больше

– Ну и пусть себе знает, – сказал полковник. Он уже принял решение. – Если Глаусхоф при попустительстве генерала ищет на свою задницу приключений – Бог в помощь. Нарвется на неприятности, и все. А мы сбережем свою репутацию и в нужный момент подскажем хороший выход из положения.

– И все-таки эта аппаратура мне не нравится, – твердил капитан.

– А мне не нравится Глаусхоф. И супруги Офри от него, по-моему, не в восторге. Вот пусть и сломит себе шею.

Полковник помолчал и спросил:

– Кто-нибудь еще из разведки, кроме капрала, знает, что произошло?

– Капитан Клодиак подала жалобу на Хару за развратные действия. Она ходит на лекции Уилта.

– Прекрасно. Попробуем узнать у нее, что же за беда там стряслась.

– Расскажи про этого Радека, – потребовал Глаусхоф. – Кто он такой?

– Я же говорил. Чешский писатель, умер бог знает когда, – объяснял Уилт. – Как видите, я не мог с ним встречаться.

– Если врешь, я тебе представлю такую возможность. И очень скоро, – пригрозил Глаусхоф. Из показаний Уилта он уже знал, что тот был завербован агентом КГБ Юрием Орловым и выполнял задания некоего Карла Радека Теперь Глаусхоф хотел уточнить, какую именно информацию Уилт передавал русским. По вполне понятным причинам это оказалось сложнее, чем вырвать у него признание в шпионской деятельности. Дважды Глаусхоф обещал прикончить его на месте, но все без толку. Наконец Уилт попросил дать ему время на размышления и сообщил, что передал русским сведения о водородных бомбах.

– Чего? Ты рассказал своему Радеку, что у нас тут водородные бомбы?

– Да.

– В Москве без тебя знают.

– Радек мне так и ответил. И запросил новые сведения.

– И что ты ему донес на этот раз? Про ББ?

– ББ? Это что – духовые ружья?

– Бинарные бомбы.

– Впервые слышу.

– Игрушка что надо. Лучшие химические боеприпасы в мире, – похвастался Глаусхоф. – Сбросим – от Москвы до Пекина передохнет все, что движется. Никто и глазом моргнуть не успеет.

– Вот как? Странное у вас представление об игрушках. На что же тогда способны настоящие бомбы, не игрушечные?

– Дерьмо ты собачье, – обиделся Глаусхоф. Вот досада, что они не в каком-нибудь задрипанном Сальвадоре. Там Глаусхоф живо обломал бы ему рога. – Язык-то не распускай, а то вообще пожалеешь, что со мной повстречался.

Уилт смерил майора изучающим взглядом. Глаусхоф постоянно сыпал угрозами, но исполнять их не спешил, поэтому Уилт мало-помалу приободрился. И все-таки не стоит признаваться майору, что Уилт уже и так жалеет об этой встрече

– Я только отвечаю на ваши вопросы.

– Так ты больше никаких сведений не сообщал?

– Помилуйте, ну что я мог сообщить? Спросите ваших коллег, которые слушали мои лекции. Они подтвердят, что я бомбу от банана не отличу.

– Так я и поверил, – буркнул Глаусхоф, С теми, кто ходил на лекции Уилта, он уже беседовал – правда, не очень успешно. Миссис Офри в ответ на вопрос, что она думает об Уилте, выложила все, что она думает о Глаусхофе. У капитана Клодиак тоже не удалось узнать ничего ценного. По ее словам, единственное, что изобличало прокоммунистические симпатии Уилта – это его стремление убедить слушателей, будто Государственная служба здравоохранения очень даже недурная штука. Вдоволь наслушавшись подобной чепухи. Глаусхоф вернулся к показаниям Уилта о кагэбэшнике Радеке, который якобы давал ему задания. Теперь вдруг оказывается, что Радек – давным-давно умерший чешский писатель. Надежды Глаусхофа на повышение по службе слабели с каждым часом. Как же ему расколоть Уилта? Майор уже подумывал о каком-нибудь наркотике, который заставит агента рассказать правду, как вдруг взгляд его упал на коробочку от крикетных шаров.