Летний Рыцарь

Оглавление

– Пожалуй, у меня тоже нет других мыслей, – кивнул я. – Это не очень вписывается в ее портрет, но…

– Еще как вписывается, – каким-то отсутствующим тоном возразила Элейн. – Только не говори мне, что ты попался на тот образ вздорной дилетантки-нимфоманки, за которую она себя выдает.

Я удивленно заморгал.

– Нет, – промямлил я набитым ртом. – Конечно же, нет.

– Она умна, Гарри. Она играет на твоих ожиданиях.

Следующий кусок я жевал медленнее и старательнее.

– Это неплохая теория. Но и только. Нам нужно знать больше.

Элейн нахмурилась и посмотрела на меня.

– Ты хочешь сказать, ты хочешь поговорить с Матерями?

Я кивнул.

– Мне кажется, они могут упомянуть какие-нибудь мелочи, помогающие понять, как вообще у них все устроено. Но я не знаю, как попасть туда. Надеялся, ты могла бы попросить кого-нибудь из Летних.

Она закрыла свой роман.

– Нет.

– «Нет» – в смысле, что они не помогут?

– «Нет» – в смысле, что я не собираюсь встречаться с Матерями. Гарри, это безумие. Они слишком сильны. Они могут убить тебя – хуже, чем убить. Им это – раз плюнуть.

– Знаешь, я и так уже вляпался выше головы. Мне уже все равно, какая глубина дальше, – я поморщился. – И потом, выбора у меня все равно нет.

– Ты не прав, – негромко, но настойчиво произнесла она. – Тебе не обязательно оставаться здесь. Тебе не обязательно играть в их игру. Уезжай.

– Как ты?

– Как я, – согласилась Элейн. – Тебе не остановить того, что уже пришло в движение, Гарри, зато ты запросто можешь убиться. Возможно, Мэб с самого начала хотела именно этого.

– Нет. Я могу становить это.

Она слабо улыбнулась мне.

– Потому, что правда на твоей стороне? Гарри, да не поможет это.

– Можно подумать, я сам этого не знаю. Нет, я так считаю не из-за этого.

– Тогда из-за чего?

– Человека не пытаются убить, если он не становится угрозой кому-то. Они нападали на нас обоих. Значит, они считают, что мы можем остановить их.

– «Они», «их», – вздохнула Элейн. – Даже если мы близки к цели, мы все равно не знаем, кто это – «они».

– Вот почему нам нужно поговорить с Матерями, – настаивал я. – Они сильнее Королев. Они больше знают. Если мы будем держаться умно, если нам повезет, мы сможем получить от них информацию.

Элейн подняла руку и неуверенно дернула себя за косу.

– Послушай, Гарри. Я не… я не хочу… – она зажмурилась, словно от боли. – Пожалуйста, не проси меня делать этого.

– Тебе и не нужно, – сказал я. – Ты только помоги мне попасть к ним. Попробуй.

– Ты не понимаешь, на какие неприятности напрашиваешься, – не сдавалась она.

Я посмотрел на пустую тарелку и вздохнул.

– Нет, – очень тихо произнес я. – Понимаю. Мне даже думать об этом страшно, Элейн, и я, должно быть, безумец, если не пытаюсь вырыть себе глубокую норку и спрятаться в ней. Но я понимаю это, – я накрыл ее ладонь своей. Кожа ее была мягкая и теплая. Она вздрогнула от моего прикосновения. – Пожалуйста.

Она повернула ладонь, чуть царапнув меня ногтями. Теперь уже я вздрогнул.

– Ты просто псих, Гарри. Дурак дурацкий.

– Наверное, не все меняется со временем.

Она сдавленно усмехнулась и только потом отняла руку и встала.

– Мне были должны. Я попрошу вернуть долг. Подожди здесь.

Она вернулась через пять минут.

– Порядок. Там, на улице.

Я встал.

– Спасибо, Элейн. Так ты летишь?

Она расстегнула сумочку и бросила билеты на стол вместе с парой двадцатидолларовых купюр.

– Вряд ли, – она продолжала выкладывать из сумочки предметы: невольничий браслет из слоновой кости с вырезанным на нем орнаментом из дубовых листьев, прикрепленный к другому такому же браслету серебряной цепочкой. Медная серьга с черным камнем в форме слезы. Ножной браслет в виде птичьих крылышек. Она надела все эти причиндалы и покосилась на мою спортивную сумку.

– А ты? Все таскаешь с собой эти фаллические игрушки? Жезл, посох?

– Они помогают мне ощущать себя мужественнее.

Уголок рта ее дрогнул, и она повернулась к выходу. Я поспешил за ней и скорее рефлекторно открыл ей дверь. Впрочем, это ее, похоже, не слишком огорчило.

На улице подкатывали и отъезжали от гостиницы такси, снующие между терминалами аэропорта автобусы выгружали пассажиров и наполнялись снова. Элейн закинула ремешок сумочки на здоровое плечо и остановилась на краю тротуара.

Не прошло и полминуты, как я услышал цоканье копыт по асфальту. На пандусе показалась карета, запряженная парой лошадей. Одна из последних имела странную масть – бело-голубую как кожа утопленника; дыхание вырывалось из ее ноздрей клубами пара. Впрочем, не уступала ей по части экстравагантности и вторая: она имела масть цвета свежей травы, а в пышную гриву кто-то вплел полевые цветы. Сама карета, казалось, попала сюда из Викторианского Лондона – уйма темного дерева и медных побрякушек. На козлах никто не сидел. Лошади остановились прямо перед нами и стояли, переступая с ноги на ногу и потряхивая гривами. Дверца кареты бесшумно отворилась. Внутри никого не было.

Я подозрительно огляделся по сторонам. Никто из нормальных прохожих, похоже, просто не замечал ни кареты, ни пары запряженных в нее потусторонних лошадей. Такси, нацелившееся было на место, где остановилась карета, резко вильнуло в сторону и причалило к тротуару чуть дальше. Я напряг свои чувства и обнаружил-таки окружавшую карету пелену заклятья, замысловатого, но от этого не менее сильного, не позволявшего нормальным смертным видеть ее.

– Я так понимаю, это наш экипаж? – спросил я.

– А ты как думал? – Элейн перекинула косу через плечо и полезла в карету. – Она отвезет нас туда, но никакой защиты по прибытии нам не гарантируется. И не забывай, Гарри: я с самого начала говорила тебе, что это неудачная идея.