|
Оценить:
|
Седая оловянная печаль
2
– Работа почти такая же, а денег больше, – продолжал Питерс. – А у тебя, похоже, дела идут неплохо. Сам себе хозяин, я слышал.
И вот тут в душу мою закралось подозрение. Сначала оно было несерьезным, так, маленький червячок. Он, видно, расспрашивал обо мне, прежде чем явиться сюда, а значит, вовсе не случайно забрел поболтать о прежних временах.
– Голодать не приходится, – согласился я. – Но уверенности в завтрашнем дне нет: пока котелок варит, но… С ногами уже проблемы.
– Тренировался бы побольше. Совсем не следишь за собой, сразу видно.
Я фыркнул. Еще один Морли Дотс выискался!
– Ну-ну, полегче, нечего мне талдычить о здоровой пище и прочей дряни. Я не корова, чтоб травку жевать, и у меня уже есть один добренький крестный, он мне плешь проел этой чепухой.
На физиономии Черного Пита выразилось замешательство.
– Извиняюсь. Шутка. Выходит, теперь у вас работы немного?
Я почти ничего не слышал о Стэнтноре после его отставки. Знал только, что он уехал домой в Танфер и поселился в семейном имении к югу от города. Он жил отшельником, ни бизнеса, ни политики – обычных занятий уцелевших в боях офицеров бесконечной Кантардской войны.
– У нас не было выбора. – По лицу Питерса пробежала тень беспокойства. – Генерал планировал заняться строительными подрядами, но заболел, может, подцепил что-нибудь на островах. Это изматывает его. Он почти не встает с постели.
Жаль. Стэнтнор все же был молодцом, он не отсиживался в штабе в Фулл-Харборе передвигая солдат как фигурки по шахматной доске. Во время больших морских боев он был с нами, в гуще сражения.
Жаль его. Я так и сказал Питерсу.
– Не просто жаль, Гаррет. Дело куда серьезней. Мне кажется, он умирает. Ему становится все хуже. И думаю, кто-то помогает ему умереть.
Подозрение превратилось в уверенность.
– Вы не случайно оказались по соседству. Он не стал вилять:
– Нет. Я хочу, чтобы ты заплатил по счету.
Пояснений не требовалось.
Однажды мы были застигнуты врасплох на одном из островов. Враги напали неожиданно и перебили почти всех. Мы, кому удалось спастись, бежали на болота и отсиживались там, питаясь животными, которые не успевали съесть нас первыми. Сержант Питерс вывел нас, и поэтому я его должник.
Но это еще не все. Во время набега я был ранен, и он вынес меня на себе. Он не обязан был это делать. Он мог оставить меня лежать и ждать неминуемой смерти.
– Старик много значит для меня, Гаррет, – заговорил Питерс. – Другой семьи у меня нет. Кто-то медленно убивает его, но я ума не приложу, кто и как. Не могу помешать им. Никогда я не чувствовал себя таким беспомощным и поэтому пришел к тебе, человеку, о котором говорят, будто он умеет решать неразрешимые задачи.
Мне не нужен клиент. Но Гаррет отдает долги.
Я сделал большой глоток, глубоко вздохнул, ругнулся про себя
– Выкладывайте. Питерс покачал головой.
– Не хочу зря забивать тебе голову. Я отнюдь не уверен, что мои соображения имеют под собой почву.
– Черт возьми, сержант…
– Гаррет! – Голос у Питерса по-прежнему был властный, он мог и не повышать его.
– Слушаю.
– У генерала есть и другие неприятности. Я убедил его нанять специалиста, который может разобраться с ними. Я расхваливал тебя, рассказывал, какая у тебя репутация, и поделился воспоминаниями о нашей совместной службе. Он увидится с тобой завтра утром. Если ты не забываешь вытирать ноги у дверей и умеешь пользоваться носовым платком, генерал тебя наймет. Делай, что он велит, но при этом помни об истинной цели. Понятно?
Я кивнул. Замысловато, конечно, но клиенты часто ведут себя так, словно нарочно хотят все запутать.
– Для всех ты – наемный работник. Чем занимаешься – неизвестно. Прошлое тоже практически неизвестно. Возьми другое имя: твое не подходит, чересчур громкое, а дурная слава быстро бежит, может подняться переполох.
Я вздохнул.
– Похоже, мне придется проводить там много времени.
– Все время, пока не кончишь работу. Мне уже сейчас надо знать, каким именем ты намерен воспользоваться, иначе тебя не пропустят.
– Майк Секстон. – Я ляпнул, не подумав, но, наверное, то было внушение свыше. Однако я рисковал.
Майк Секстон командовал в нашей роте отрядом разведчиков. Он не вернулся с острова. Питерс услал Майка перед началом ночной битвы, и мы никогда больше его не видели. Майк был правой рукой и единственным другом Черного Пита.
Лицо сержанта окаменело. Он прищурился, открыл было рот… нет, грозный Пит всегда сначала думал, потом говорил.
– Сойдет, – буркнул он. – Они слышали от меня о Майке. Это объяснит, откуда мы знаем друг друга. Я вроде бы никому не говорил о его смерти.
Вряд ли он сделал бы это. Он ие любил признаваться в своих ошибках – даже себе самому. Пари держу, в глубине души Питерс не переставал ждать, что Секстон вернется и явится с докладом.
– Я это и имел в виду. Он допил пиво.
– Так я могу рассчитывать на тебя?
– Ты знал, что можешь, еще до того, как постучал в дверь. У меня нет выбора.
Питерс улыбнулся. На его угрюмой физиономии улыбка выглядела как-то неуместно.
– Стопроцентной уверенности у меня не было. Ты всегда был упрямый сукин сын.
Он достал потрепанный холщовый кошелек – тот же, что и раньше, но теперь он стал потолще, и отсчитал пятьдесят монет. Серебряных монет. Ничего себе! После того как Слави Дуралейник объявил Кантард независимой республикой, не подчиняющейся ни Венагете, ни Каренте, вообще никому, цены на серебро подскочили.
Без серебра невозможно колдовать. И Карента, и Венагета раздираемы на части интригами колдунов. Самый богатый серебряный рудник находится в Кантарде, поэтому приходившие к власти шайки сражались за эту территорию еще с тех пор, как мой дедушка был желторотым птенцом, пока жадный Слави не сыграл свою шутку. Но долго ему не продержаться. Он нагадил всем и теперь со всех сторон окружен врагами.
