Команда Д

Оглавление

– Да у меня же экзамены, я целые дни готовлюсь. – оправдывалась Яна. – Когда он вернется из Ростова?

– Да уже должен был вернуться, он всего на день собирался ехать. – отвечала Джоанка, – Кстати велел тебе передать, что всегда будет рад тебя вписать. В своем ДК никакой вписки он не утроил, это Кельвин пургу нагнал, а у себя дома он предлагал вписаться, даже родителей своих уже предупредил – так что приходи туда в любой момент.

Вдруг посреди разговора на заднем плане послышался звонок.

– Подожди, не вешай трубку. – сказала Джоанка, – Я открою дверь.

Не было ее долго, послышались какие-то радостные вопли и Яна поняла – вернулась Мышь. Она решила, что о трубке Джаонака уже забыла, но та вернулась.

– Приехал Вуглускр! – радостно сказала Джоанка, – Только что с трассы, усталый, с ног валится – они почти двое суток без сна ехали, спешили.

– Ура! – воскликнула Яна, – Позови Мышь к телефону на минуточку!

– Мышь не приехала пока, но вот-вот будет, они с Вуглускром расстались у самой Москвы, сели в разные машины. Позвони через пару часов, ладно?

Яна повесила трубку и пошла читать учебник литературы – готовиться к вступительному сочинению. Ровно через два часа она перезвонила. Трубку взял Вуглускр.

– Привет, Дамка! Ты себе не представляешь сколько тут всего произошло, нас круто кинули и вообще все круто! – закричал он радостно.

– Привет! – обрадовалась Яна.

– Значит слушай – Кельвин идет в задницу. Мне тут Джоанка рассказала как все было и что он устроил. В общем переезжай обратно, ладно?

– Спасибо. Но я пока тут живу, я тут с таким классным человеком познакомилась…

– Тусовый?

– Чего?

– Ну в смысле тусовщик или цивильный?

– Не знаю… Но классный.

– Ну хватай его в охапку и в гости приезжай! Мышь будет вот-вот, с минуты на минуту. О, кто-то в дверь звонит, ладно я бегу – Дамка, приезжай! – Вуглускр повесил трубку.

– Яна глянула на часы – было шесть вечера. Она написала записку Витьке что будет поздно вечером и выскочила из дома.

На квартире Мыши царило радостное оживление. Опять съехалось много людей, Кельвин виновато поздоровался с Яной – видно ему тут высказали многое. Мышь еще не приехала – Вуглускр недоумевал где она может так долго задерживаться.

Пили чай, Вуглускр рассказывал. Всю дорогу от Свердловска они как обычно ехали вместе – спешили, не останавливались нигде и ставили палатку в кустах на обочине только один раз, если была возможность – спали в машинах. Подъезжая к Москве, они очень вымотались и устали, страшно хотелось спать. Последние семьсот километров ехали с веселым дальнобойщиком – он шел более длинным путем – через Ярославль, там ему надо было взять какие-то забытые в суете важные накладные – но шел быстро, правда в Ярославле стояли часа два пока он свои накладыне улаживал. Перед самой Москвой он остановился на долгий отдых и попрощался с ними. Мышь и Вуглускр вылезли и пошли по шоссе – было утро, очень хотелось спать. Вид у них был такой уставший, что долго никто не останавливался. Наконец затормозила легковушка – старичок-пенсионер ехал с дачи, он и рад был подвезди, но все сидения были забиты какими-то ведрами, табуретками и прочей дачной утварью. Оставалось только одно место, и Мышь толкнула Вуглускра со словами: «Садись быстрее, я одна доеду и еще обгоню». И Вуглускр сел и уехал – а что такого? Мышь и раньше одна гоняла по всей стране, а тут какие-то тридцать километров до Москвы остались… Старичок оказался веселым и разговорчивым, приглашал «молодых» приехать к нему на дачу как яблоки поспеют… Вот собственно и все. Где Мышь может пропадать так долго?

– Что-то мне это не нравится. – сказала Джоанка.

– А что такое? – переспросил Вуглускр.

– Последнее время все пропадают. Пропал Ежик месяц назад – раз. Космос поехал несколько дней назад в Ростов, до сих пор его нет – два. Теперь исчезла Мышь – три.

– Причем двое из них по Ярославскому направлению. – пробормотала Яна.

– Ой, нет, все трое по Ярославке!

– Как же, а Ростов?

– Да это не тот Ростов, который на Дону, это Ростов между Москвой и Ярославлем… – Джоанка испуганно замолкла.

Остальные тоже замолчали. Яна попрощалась и ушла, попросив тут же позвонить ей по телефону Витьки, если кто-нибудь появится.

* * *

Прошла еще неделя, и была эта неделя еще более неприятной во всех отношениях. Вывесили списки зачисленных – Яны Луговой в этом списке не оказалось, не прошла по конкурсу. Это сообщение вогнало Яну в глубокую депрессию – она как-то никогда особо не задумывалась о том, что может не поступить. Все в жизни ей удавалось легко – она везде была первой, если участвовала, то всегда побеждала. И на районных олимпиадах по школьным предметам, да и школу закончила с золотой медалью… И вдруг оказалось, что театральное училище ей не по зубам. Это было обидно, это бесило, и хотя винить было особенно некого, кроме себя, Яна восприняла это как оскорбление – словно острым гвоздем нацарапали на сердце заборное слово. Но факт оставался фактом. Яна забрала документы и бросилась было подавать их в какой-нибудь другой институт, путь не театральный, пусть технический, но начинался август, и везде прием документов закончился. Жизненные планы стремительно рушились, жизнь становилась непонятной, неясной, неизвестность пугала.

Вестей о Ежике, Космосе и Мыши по прежнему не было. Витька тоже ходил все мрачнее, подолгу исчезал из дома и никогда не рассказывал Яне о своих делах. Да и Яна, видя что у него и так хватает забот, не рассказывала ему о пропавших друзьях.