Русская наследница

Оглавление

Оставаясь в полумраке, он мог спокойно наблюдать за столиком напротив. Ему было прекрасно видно, как женщина заглядывает в глаза мужчине, пытаясь в чем-то убедить его. Когда она протянула ладонь и потрогала руку американца — Шатров почти ощутил тыльной стороной ладони ее теплые пальцы. Выходит, у нее с иностранцем… любовь? Шатров усмехнулся. Он поймал себя на мысли, что подобный вывод посеял в нем некоторое разочарование. «А чего ты хотел? — поддел он себя. — Чтобы всю оставшуюся жизнь она молилась на тебя в экстазе благодарности?» Как раз наоборот. По всему видно, что она уже и помнить не помнила, кто такой Марат Шатров. Так и должно быть. Все правильно. И все же что-то неприятное было в том, что она так напористо и одновременно заискивающе таращится на этого иностранца.

На минуту даже закралась мысль… Может, она и у него деньги выпрашивает? Может, он, Шатров, все же лопухнулся тогда, и она действительно аферистка, и нет у нее никакого сына?

Шатрову даже горячо стало от этой мысли. Он и забыл, как она убедительно вещала ему тогда про свою судьбу-злодейку. Если придется зарабатывать на жизнь аферой, артистизма наберешься, невелика наука. Он даже пересел на другое место, чтобы лучше видеть ее. Он зачем-то вглядывался и вглядывался в ее лицо, выискивая в нем правду. Ему все больше казалось, что он находит новые подтверждения своим опасениям. Она — аферистка, и богатые мужчины — ее промысел.

Именно тогда, когда он пришел к такому заключению, в зал ворвалась девчонка лет двенадцати на вид и затеяла скандал возле Катиного столика. Марат уже забыл про Степу, про Голову, с личной заинтересованностью смотрел разворачивающееся напротив действо.

Девчонка бросала в лицо женщине какие-то обвинения, размазывая слезы по щекам. С пальто капал растаявший снег, образуя темные пятна на светлом ковровом покрытии. Выглядела сцена весьма натурально. Возможно, девчонка — элемент сценария. Одна шайка-лейка. Сейчас оберут этого иностранца подчистую и смоются. Аферисты частенько работают вдвоем. Марат заерзал на своем стуле. А почему, собственно, ему все это так интересно? Никогда особым любопытством, тем более — бытовым, не отличался. Ах да. Он сам, добровольно, отдал ей в руки свои деньги. И она ему теперь как бы не чужая. Марат хмыкнул. Выходит, надо встать и вступиться за иностранца. Раскрыть ему глаза…

Из-за музыки было плохо слышно, что говорят эти трое. Но видно было хорошо — девчонка рванула к выходу, мужчина — за ней следом. Катя осталась за столом. Марат несколько напрягся. Неужели он действительно дал обвести себя вокруг пальца? Совершенно по-идиотски! Он не раз сам был свидетелем того, как люди дают себя облапошить. Знал, сколь хитроумно разрабатывают свои представления аферисты. Его соседка по прежней квартире сама собрала и отдала в руки такой вот даме все свои ценные вещи, включая золото и кожаный плащ. С вещей обещали снять порчу. По сценарию «порченая» соседка менялась сумками с другой такой же «порченой» и должна была три раза обойти с молитвой их длинную «как кишка» девятиэтажку. Она и пошла. На третьем круге и «ясновидящая», и вторая «порченая» вместе с сумкой бесследно исчезли. Шатров вызывал «скорую» незадачливой соседке, которая никак не могла выйти из шока.

Неужели он, Марат Шатров, так примитивно вляпался?

Он уже поднялся и встал столбом, сам не зная зачем. К нему тут же подплыл хозяин ресторана, Шатров отмахнулся от него как от мухи. Тот по-своему расценил интерес клиента и со скромной улыбочкой удалился.

По сценарию Марата, Катя должна была бы сейчас засуетиться, снять маску с лица, тихонько собраться и торопливо уйти. Исчезнуть. Она ведь уверена, что ее никто не видит. Но женщина повела себя странно. Она какое-то время тупо смотрела вслед убегавшим девочке и мужчине, и постепенно лицо ее искажала гримаса страдания. Марат увидел это, и весь его сценарий рассыпался как песочное печенье. Никакая она не аферистка. Просто несчастная одинокая баба. Ей ни до кого нет дела. Она не слышит музыки, не видит публики, она — далеко отсюда. У нее что-то опять стряслось. Шатров понял, что сейчас подойдет к ней. Но тут же сел. Зачем ему это надо? Какое ему дело? Чем мог, он уже помог. Что еще? Шатров зацепил взглядом стоящие на столе бутылки. Кажется, он просто пьян. Какие-то дурацкие мысли и необъяснимые порывы. «Сиди и не лезь в чужую жизнь. Ты ведь не позволяешь никому лезть в твою».

Между тем за столиком напротив, кажется, начиналась истерика. Марат не слышал, но прекрасно видел судороги смеха, сотрясающие ее тело, слезы, ползущие по щекам, и трясущиеся пальцы, пытающиеся вытряхнуть из пачки сигарету.

— Марат Борисович, я вам нужен?

Это Степа. Боится, что шефу скучно.

— Нет, Степа. Все в порядке.

— Я там с девочками познакомился, привести?

— Спасибо, дорогой, в другой раз.

В следующую минуту Шатров уже вынырнул из-под пальмы и направился к Кате. Она посмотрела на него так, как, наверное, смотрят на привидение. Ей, должно быть, показалось, что у нее начались галлюцинации. Она склонила голову набок и попыталась улыбнуться. Секунду спустя она сообразила, что он, вероятно, был свидетелем предыдущей сцены. Она прикусила нижнюю губу и наморщила лоб.

— Что случилось? — мягко спросил Марат, забирая в ладони ее холодные пальцы. Он взял только одну руку, которая оказалась ближе, — левую. Но Катя, скорее инстинктивно, чем сознательно, подтянула и правую. Сунула в его руки обе свои ледышки и обосновала их там, как в норе…

Шатров сразу ощутил, какие у него, оказывается, горячие руки. По контрасту. Это скорее всего от коньяка. К тому же в ресторане было довольно тепло. Даже, скорее, жарко. А она замерзла.