Русская наследница

Оглавление

— Вот, шел мимо, вижу — ты.

Катя знала, что Славка врет. Он всегда появлялся «случайно». Казалось, что он вечно сидит в засаде у ее дома. Они пошли вместе. Возле «Детского питания» Анечка заплакала, Кате пришлось взять ее на руки. Юнин побежал за кефиром. И тут она увидела Пашкина — он выходил из «Погребка». Кафе находилось как раз под магазином, в подвале. Он показался ей просто сногсшибательным. Джинсы обтягивали его ноги как вторая кожа. Поверх футболки — кожаный жилет.

Катю в жар бросило, когда она увидела, что он направляется в ее сторону. Она оглянулась — поблизости никого. Потом уже сообразила, что стоит рядом с его мотоциклом. Итак, он шел прямо на нее и смотрел на них с Анечкой. Тут выбежал Юнин с кефиром, тогда Пашкин остановился и прямо-таки уставился на них. Вытаращился. Катя чувствовала, как краснеет, и ничего с этим поделать не могла. Она поняла, что Виктор вспомнил, что учился с ними в одной школе, и теперь обалдел, решив, будто это у них со Славкой такой большой ребенок.

— Привет, — сказал Пашкин, надевая шлем. — Когда это вы успели?

Юнин улыбался, глядя на Катю, а она думала о том, что никогда не простит ему эту глупую улыбку. И то, что он сегодня увязался за ней. Посадила Анечку в коляску и сказала:

— Это моя племянница.

И выдернула у Славки из рук пакет с кефиром. И тогда Пашкин расхохотался. Он ржал так заразительно, что Катя тоже улыбнулась. И Славка тоже.

— Так вы студенты?

— Ага.

— На каникулах? Слушайте, мужики, я сейчас в лагере «Дружба» плавруком. У нас вожатых не хватает на вторую смену. Слабо?

Катя мгновенно опьянела от его голоса. От того, как он назвал их «мужики», от перспективы провести летний месяц рядом с ним.

Она онемела, и за нее ответил Славка:

— Я работаю, а Катя сестре помогает.

У Кати на лице мелькнул ужас: Виктор уже садился на мотоцикл! Сейчас он взмоет над асфальтом на полной скорости, и тогда уже никогда… Но прежде чем она успела возразить, Пашкин уже прочел что-то на ее липе и до того, как умчаться, вынул ручку из кармана жилетки и сказал:

— Дело ваше. Надумаете — позвоните.

Он спокойно взял Катину руку и на запястье крупно вывел номер своего телефона. Пока он держал ее за руку, у нее перехватило дыхание и остановился пульс. Она уже не слышала, что там говорил Юнин. Она неделю не мыла левую руку, а когда принимала душ, выставляла ее так, чтобы вода не попала. Номер телефона она пела как песню. А когда номер все же пропал с руки, она уже работала вожатой в лагере «Дружба»…

Автобус остановился возле указателя «Семеновка». Несколько человек вышли из автобуса.

Катя вгляделась в очертания деревеньки, раскинувшейся по холму. Нарядно-лубочно высилась отреставрированная церковь на пригорке, зеленым островом прижалась к деревне березовая роща. Сколько же она, Катя, здесь не была? Ну, два-три года — точно. А раньше почти каждое лето с сестрой проводили здесь. И когда в колледже училась, ей в Семеновку было ближе, чем домой. Она и наведывалась к бабушке чаще, чем к родителям. Ну, ничего, в Семеновку она обязательно заедет на обратном пути. А сейчас — в город. Туда, где она когда-то училась в колледже и где вовсю разворачивался ее роман с Виктором Пашкиным…

Все началось тогда, летом, в лагере. Ей достался самый младший отряд, и она носилась с ним, как клушка с цыплятами. Но теперь у нее была возможность любоваться своим кумиром. Больше всего она любила водить свой отряд на речку. Там, со свистком на шее, в черных фирменных плавках, царствовал плаврук… Он свистом загонял отряд в воду и подходил к Кате. Она терялась, у нее подкашивались ноги. Стараясь не смотреть на плавки Виктора, Катя вертела головой — делала вид, что волнуется за детей. А Пашкин, казалось, не замечал ее смущения и, когда говорил, словно невзначай трогал указательным пальцем ее плечо. Она сходила с ума от этих прикосновений, думать больше ни о чем не могла. И днем и ночью, в столовой, в лесу, в игровой, на спортплощадке — везде ее преследовал образ плаврука.

Если бы не нужно было всякий раз после купания вести отряд в душевую, она могла бы наблюдать, как Виктор заигрывает с вожатыми из других отрядов. По ночам девчонки-вожатые, разогнав детей по палатам, искали приключений на свои задницы — кровь играла, а природа вокруг этому способствовала. Бегали на соседнюю турбазу, устраивали ночные купания и прочее… Катя в этих вылазках не участвовала. К середине смены она превратилась в наэлектризованное поле — тронь, и ожог гарантирован. Она чувствовала приближение Виктора спиной, за несколько шагов. Соседки по комнате, Лиза и Юля, дома почти не ночевали — влезали в окно, когда уже начинало светать. Поскольку двух часов сна им было мало, как ни крути, Кате приходилось по утрам поднимать их на зарядку. Но иногда ночным похождениям мешала погода. В ту ночь была страшная гроза, за окном сверкало. Искательницы приключений остались дома и завели разговор «про это». Про это она могла рассуждать только с точки зрения теории, но сама тема была для нее животрепещущей.

— Я тоже в лагерь неосведомленной приехала, — успокоила ее Лиза. — И она тоже. — Юля кивнула, подтверждая Лизины слова. И той и другой перевалило за двадцать, обе оканчивали университет.

— Девственность — это такая вещь, которую надо вовремя потерять, — наставляла Лиза. — А то парень тебя неправильно поймет. Вот ты, наверное, все еще девушка?

Катя кивнула.

— Ничего удивительного, — бросила Юля. — Парни сейчас такие придурки, что не тянет отдавать им самое ценное. Мы, если хочешь знать, сюда тоже девочками приехали.