Лев, колдунья и платяной шкаф

Оглавление

– А по-твоему, кто, моя дорогая? – спросил профессор, оборачиваясь к Сьюзен.

– Ну, вообще я согласна с Питером, но не может же быть все это правдой… про лес и про фавна…

– Не знаю, не знаю, – сказал профессор, – но обвинять во лжи того, кто никогда вам не лгал, – не шутка, отнюдь не шутка.

– Мы боимся, что дело еще хуже, – сказала Сьюзен, – мы думаем, что у Люси не все в порядке…

– Вы полагаете, что она сошла с ума? – невозмутимо спросил профессор. – Ну, на этот счет вы можете быть совершенно спокойны. Достаточно поглядеть на нее и побеседовать с ней, чтобы увидеть, что она в своем уме.

– Но тогда… – начала Сьюзен и остановилась. Чтобы взрослый человек говорил то, что они услышали от профессора! Она даже представить себе этого не могла и теперь не знала, что и подумать.

– Логика! – сказал профессор не столько им, сколько самому себе. – Почему их не учат логически мыслить в этих их школах? Существует только три возможности: или ваша сестра лжет, или она сошла с ума, или она говорит правду. Вы знаете, что она никогда не лжет, и всякому видно, что она не сумасшедшая. Значит, пока у нас не появятся какие-либо новые факты, мы должны признать, что она говорит правду.

Сьюзен глядела на профессора во все глаза, однако, судя по выражению лица, тот вовсе не шутил.

– Но как это может быть правдой, сэр? – сказал Питер.

– Что тебя смущает? – спросил профессор.

– Ну, во-первых, – сказал Питер, – если эта страна существует на самом деле, почему в нее не попадают все, кто подходит к платяному шкафу? Я хочу сказать: в шкафу не было ничего, кроме шуб, когда мы туда заглянули; даже Люси не спорила с тем, что там ничего нет.

– Ну, и что с того? – спросил профессор.

– Да как же, сэр, если что-нибудь существует на самом деле, то оно есть всегда.

– Всегда ли? – спросил профессор, и Питер не нашелся, что ему ответить.

– Ну, а время? – сказала Сьюзен. – У Люси просто не было времени где-нибудь побывать, даже если такая страна и существует. Она выбежала из комнаты почти следом за нами. Не пробыла там и минуты, а говорит, что прошло много часов.

– Вот это-то и подтверждает правдивость ее рассказа, – сказал профессор. – Если в доме действительно есть дверь, ведущая в другой, неведомый нам мир (а я должен вас предупредить, что это очень странный дом, и даже я не все о нем знаю), если, повторяю, она попала в другой мир, нет ничего удивительного – во всяком случае, для меня, – что в этом мире существует свое измерение времени; и каким бы долгим вам не показалось то время, которое вы там пробыли, на это может уйти всего несколько секунд нашего времени. С другой стороны, вряд ли девочка ее лет знает о таких явлениях физики. Если бы она притворялась, она бы просидела в шкафу куда дольше, прежде чем вылезти оттуда и рассказать вам свою историю.

– Но неужели вы и вправду считаете, сэр, – сказал Питер, – что существуют другие миры… тут, рядом, в двух шагах от нас?

– В этом нет ничего невероятного, – сказал профессор, снимая очки и принимаясь их протирать. – Интересно, чему же все-таки их учат теперь в школах, – пробормотал он про себя.

– Но что же нам делать? – спросила Сьюзен. Разговор явно уклонялся в сторону.

– У меня есть предложение, – сказал профессор, неожиданно бросая на них весьма проницательный взгляд, – которое никому пока еще не пришло в голову, а было бы неплохо попробовать его осуществить.

– Какое? – спросила Сьюзен.

– Заниматься собственными делами и не совать нос в чужие, – сказал профессор. И на этом разговор был окончен.

Теперь жизнь Люси стала куда легче. Питер следил за тем, чтобы Эдмунд ее не дразнил, и ни у нее, ни у остальных ребят не было никакой охоты разговаривать про платяной шкаф – это стало довольно неприятной темой. Казалось, все приключения пришли к концу. Однако это было не так.

Дом профессора – о котором даже он знал так мало – был старинный и знаменитый, и со всех концов Англии туда приезжали люди и просили разрешения его посмотреть. О таких домах пишут в путеводителях и даже в учебниках, и на то есть основания, потому что о доме рассказывали всевозможные легенды – некоторые из них еще более странные, чем та история, о которой я сейчас рассказываю вам. Когда приходили группы туристов и просили показать им дом, профессор всегда пускал их, и миссис Макриди, экономка, водила их по всем комнатам и рассказывала о картинах, рыцарских доспехах и редких книгах в библиотеке.

Миссис Макриди и вообще не очень-то жаловала ребят и не любила, чтобы ее прерывали в то время, как она водит посетителей по дому. Чуть ли не в первое утро по их приезде она предупредила об этом Питера и Сьюзен: «Помните, пожалуйста, что вы не должны попадаться мне на глаза, когда я показываю дом».

– Была охота тратить полдня, таскаясь по дому с кучей взрослых, – сказал Эдмунд, и остальные трое мысленно с ним согласились. Вот из-за этого-то предупреждения миссис Макриди приключения их начались снова.

Как-то раз утром, через несколько дней после разговора с профессором, Питер и Эдмунд рассматривали рыцарские доспехи, задаваясь одним и тем же вопросом: сумели бы они разобрать доспехи на части – как в комнату ворвались Сьюзен и Люси и закричали:

– Прячьтесь, сюда идет Макриди с целой толпой туристов!

– Скорей! – сказал Питер, и все четверо бросились к дальней стене. Но когда, пробежав через Зеленую комнату, они оказались в библиотеке, они услышали впереди голоса и поняли, что миссис Макриди ведет туристов по черной лестнице, а не по парадной, как они ожидали. А затем, – то ли потому, что они растерялись, то ли потрму, что миссис Макриди решила их поймать, то ли потому, что начали действовать волшебные чары Нарнии, – куда бы они не кинулись, посетители, казалось, следовали за ними по пятам. Наконец Сьюзен сказала: