|
Оценить:
|
Козырной стрелок
- Предыдущая
- 43/143
- Следующая
43
— Ах, у тебя кляп? — вспомнил Борец. — Ах ты говорить не можешь?
— Мгы-ы! — закивал Шустрый.
— А кричать не будешь?
— Мммы-мы! — замотал головой Шустрый.
Борец выдернул кляп. С силой выдернул, как пробку из бутылки, не заботясь о целостности зубов «языка». С «языками» вообще лучше не церемониться. Тогда они быстрее начинают говорить.
— Уф-ф-ф! — перевел дух Шустрый.
— Это все, что ты мне хотел сказать? — возмутился Борец и на этот раз ударил ногой по колену, одновременно плотно зажав рот пленника ладонью.
— У-у-ух-ыы! — невнятно закричал Шустрый.
— Ну что? Вспомнил?
— Что? Что, вспомнил? — затараторил пленник, как только ему открыли рот.
— Про дискеты? И про паспорта.
— Про какие паспорта?
— Про эти вот паспорта, — показал Борец. И, выждав короткую паузу, ударил ими пленника наотмашь по разбитым губам. — Вспомнил?
— Что?
— Откуда и зачем эти паспорта?
— Эти? Эти из фирмы. Их нам фирмовые сделали. Когда мы на них наехали.
— Зачем сделали?
— Чтобы ехать. За границу ехать. Потому что по простым нельзя.
— Куда ехать за границу?
— Папа не сказал.
— Какой Папа?
— Ну Папа! Наш Папа! Главный наш. Это он сказал, чтобы мы паспорта...
— А дискеты?
— Какие дискеты?
Сильный, костяшками пальцев удар под правое подреберье. Туда, где располагается печень.
— Ой!
— Где дискеты?
— Какие?
— Ты сам знаешь какие.
— Не знаю. Мамой клянусь!
Еще один удар. Такой же силы и туда же.
— А-а-а-й!
— Ну так где дискеты?
— Ты же убьешь меня!
— Конечно, убью.
— А если я скажу?
— Оставлю жить. Если все скажешь. Особенно про дискеты.
— Про дискеты я не знаю...
Борец вытащил и щелчком открыл большой перочинный нож. Очень большой нож.
— Ну? — еще раз спросил он. И ухватил Шустрого за нос. — Вспомнил?
— Ты что делаешь? Ты что хочешь?!
— Я хочу узнать про дискеты. Или хочу отрезать тебе нос.
— Врешь! Ты не сможешь! Не посмеешь!..
— Смогу! И посмею, — очень спокойно сказал Борец и, резко проведя лезвием ножа слева направо и сверху вниз, отрезал кончик носа, отбросив в сторону кусок мяса.
— А-а-а! — сдавленно, потому что под ладонью, заорал Шустрый, пытаясь увидеть то, что упало на пол.
— Ну что, вспомнил?
Рана была небольшая, пострадал только самый кончик носа, но рана была очень болезненная, очень кровавая и трудно переносимая психологически. Потому что с этим, обрезанным наполовину носом надо было жить дальше.
— Гад, сволочь, гнида, козел! — заорал, заматерился, заплакал Шустрый.
— Ну так вспомнил? — все так же спокойно спросил Борец.
— Убью суку!
Борец опустил руки вниз. Обе руки. В том числе ту, в которой был зажат нож. Которым только что...
— Ты что хочешь делать? — перестав материться, настороженно спросил Шустрый.
— То же самое! — ответил Борец и, откинув полу халата, срезал ножом резинку трусов.
— Ты что удумал? — хотел было дико заорать Шустрый, но тут же получил удар кулаком в губы.
— Тихо!
— Ты что удумал? — напряженным, свистящим шепотом переспросил он.
Борец, брезгливо морщась, ухватил пальцами, облаченными в перчатки, оттянул на себя главную гордость и отличительное достоинство Шустрого и придвинул, притер снизу острое и оттого шершаво цепляющееся за кожу лезвие ножа.
— Не... не... Не на-до! — боясь пошевелиться, попросил Шустрый, заискивающе улыбаясь.
— Тогда скажи, где дискеты.
— У Папы. Дискеты у Папы.
— Как они к нему попали?
— Я отдал.
— А у тебя они откуда?
— Я взял, тогда... Ну не надо. Ну прошу... Ну блин, в натуре...
— У кого взял?
— Я точно не знаю. У него фамилия Иванов.
— Куда он потом делся?
— Кто?
— Иванов!
— Сбежал. Он наших братанов положил. Всех. И сбежал.
— Что на дискете? Ну!
Борец шершаво чиркнул по натянутой коже и почувствовал, как она легко расползлась в стороны, капая на пол кровью.
— А-аааа! Зачем? Не надо! Я все скажу! Там счета. В иностранных банках счета. Где деньги. Очень много денег! Ну не надо...
— Кто собирался туда ехать?
— Мы... Те, кто на паспортах. Но не за деньгами. Просто посмотреть...
— Когда и куда конкретно ехать?
— Папа не сказал. Ой! Ну честно! Он никогда никому ничего не говорит! Только в самый последний момент.
— Не врешь?
— Ой! Ай! Нет! Не вру!
— Это все, что ты знаешь? — Нож еще на миллиметр углубился в живую плоть. Кровь еще гуще закапала на пол. — Ну! А то я тебе его в рот затолкну. Ну!!
— Ничего! Больше совсем ничего! Честно говорю! Ну козлом буду!
— Уже есть! — сказал Борец, отпуская удерживаемый орган и брезгливо отирая перчатки о лицо «языка». — Говори адреса.
— Ты меня убьешь?
— Адреса говори!
— Ты меня...
— Ну!
— Какие адреса? — плача и подскуливая, спросил морально и физически сломленный пленник.
— Папы. И этих, — показал Борец на паспорта. Хлюпая носом и через слово моля о пощаде, Шустрый назвал адреса, сдавая Папу и своих братанов.
— Не перепутал?
— Нет, нет! — уверил Шустрый. — Ты меня не убьешь?
— Я? На хрена ты мне нужен? — сказал Борец. — У тебя пушка и деньги есть?
— Есть, есть, — закивал деморализованный Шустрый. — И деньги, и шпалер. Вон там. Под шкафом. Там тайник. Где половицы...
— Ключи?
- Предыдущая
- 43/143
- Следующая
