Две башни

Оглавление

Рассвет открыл перед ними местность, гораздо менее обнаженную и разрушенную. Горы по прежнему зловеще маячили слева от них, но поблизости от себя они видели южную дорогу, теперь отвернувшую от черного основания холмов и повернувшую в этом месте на запад. За ней пологие склоны поросли одиночными деревьями, подобными темным облакам, а между ними расстилались пустоши, заросшие вереском, ракитником и кизилом, а также другими кустарниками, которых хоббиты не знали. Хоббиты несмотря на усталость, немного приободрились: воздух был свеж и ароматен и напоминал им равнины северного Удела. Приятно было сознавать, что эта земля лишь недавно попала под власть Повелителя Тьмы и еще не успела прийти в полное запустение. Но они не забывали ни об опасности, ни об черных всадниках, все еще слишком близких, хотя и скрытых за горами. Хоббиты принялись за поиски убежища, где можно было бы скрытно провести день.

День тянулся бесконечно. Путники лежали в зарослях и считали медленные часы, в которых, казалось, ничего не менялось: они все еще находились поблизости от Эфел Дуата, и солнце было затянуто дымкой. Фродо часто засыпал и спал глубоко и мирно, то ли поверив Горлуму, то ли слишком устав, чтобы беспокоится о чем-то. Но Сэм обнаружил, что с трудом может лишь дремать, даже когда Горлум, очевидно, крепко спал, всхлипывая и дергаясь в своих темных снах. Голод, вероятно, больше, чем осторожность, мешал Сэму спать: он тосковал по хорошей домашней пище, чему-нибудь горячему из кастрюли.

Как только местность потеряла четкость очертаний в серости начавшегося вечера, они снова пошли. Некоторое время Горлум вел их по южной дороге; тут они шли быстрее, хотя опасность была большей. Они все время ожидали услышать топот копыт по дороге впереди или позади себя. Но ночь прошла, а они не слышали ни всадника, ни пешехода.

Дорога была проложена в давние времена, хотя на протяжении тридцати миль от Мораннона она была недавно подновлена. Когда они продвинулись дальше на юг, их поглотила дикая местность. Вокруг по прежнему видны были следы деятельности людей древности: дорога время от времени проходила по искусственным углублениям в холмах или перепрыгивала через ручьи на каменных древних мостах; но постепенно эти следы становились все менее заметными, лишь изредка из кустов виден был среди мха и травы старый плоский камень мостовой. Деревья и кусты покрывали обочины и протягивали свои ветви над поверхностью дороги. Наконец она превратилась в сельскую редко используемую дорогу, но по прежнему, никуда не отклоняясь, она придерживалась того же направления и вела спутников кратчайшим путем.

Так они оказались в северной части той земли, которую люди некогда называли Итилиен, — прекрасной страны лесистых холмов и быстрых рек. Ночь под звездным небом и круглой луной была восхитительна, и хоббитам казалось, что по мере того, как они идут вперед, воздух становится все более ароматным. По фырканью и бормотанью Горлума было ясно, что и он заметил это, но ему это не нравится. При первых признаках дня они снова остановились. Они подошли к концу длинной выемки и оглянулись.

Уже наступил день, и они увидели, что горы теперь гораздо дальше от них, они виднелись длинной туманной дугой на востоке, исчезавшей на расстоянии. На запад от них терялись в мягкой дымке пологие склоны. Они поросли лесками смолистых деревьев: пихты, кедра, кипариса и других видов, неизвестных в Уделе, с широкими полянами между ними. Всюду была масса приятно пахнущих трав и кустов. Долгое путешествие из Раздола привело их далеко на юг от их земли, но только здесь, в защищенном районе, хоббиты заметили перемену климата. Вокруг них царила весна: молодые побеги папоротника пронзали мох и плесень, концы ветвей лиственниц позеленели, в траве видны были маленькие цветы, пели птицы. Итилиен, сад Гондора, теперь заброшенный, сохранял и в дикости свою прелесть.

На юг и запад этот район был открыт теплому воздуху с Андуина, с востока его прикрывал Эфел Дуат, в то же время отделяя от тени гор, с севера — Эмин Муил. Теплые влажные ветры с моря свободно проникали сюда, здесь росло множество больших деревьев, посаженных много веков назад; повсюду виднелись густые заросли тамариска и душистого терпентинного дерева, сливы и лавра; можжевельник и лавр, мирт, чебрец, растущий кустами, напоминал гобелен, наброшенный на камин; шалфей множества разновидностей выбрасывал синие, красные и бледно-зеленые цветы; и майоран, и свежая петрушка, и множество трав, не известным лучшим травникам и садоводам Удела. Гроты и скалистые стены густо заросли камнеломкой и другими ползучими растениями. Среди зарослей лощины проснулись примулы и анемоны; нарциссы и илин кивали своими полуоткрытыми головками в траве; у омутов, где быстрые ручьи отдыхали в прохладе на своем пути к Андуину, росла густая зеленая трава.

Путешественники повернулись спиной к дороге и пошли вниз по склонам. Они шли и прокладывали себе путь среди трав и кустов, и сладкий аромат разливался вокруг них. Горлум кашлял и недовольно бормотал, но хоббиты дышали глубоко. Неожиданно Сэм захохотал, не от шутки, а просто от легкости на сердце. Они шли по течению ручья, быстро бежавшего вниз перед ними. Вскоре он привел их к маленькому чистому озеру в неглубокой лощине: оно лежало среди развалин древнего каменного бассейна, резные края которого почти совершенно поросли мхом и кустами роз, вокруг него рядами стояли ирисы, а на темной, слегка волнующейся поверхности воды плавали листья водных растений лилий; озеро было глубоким и свежим и мягко плескалось о каменные берега.