Выбери любимый жанр
Оценить:

Охота на царя


Оглавление


1

В основе иллюстраций – фотографии видов Нижнего Новгорода М. П. Дмитриева, а также портреты, выполненные в фотомастерских различных городов России во 2-й половине XIX века (из коллекции автора).


Посвящается моему брату Александру.



Глава 1
Хлысты, и еще «варшавские»


Рождественская улица.


1 июня 1880 года начальник Нижегородской сыскной полиции Павел Афанасьевич Благово зашел к себе в кабинет в крайне растрепанном состоянии. За одиннадцать лет службы приходилось ему несколько раз рисковать жизнью, бегать под пулями, уворачиваться от ножа. Вот хоть бы о том годе, с этим мерзким хлыстовским царьком Свистуновым… Но так глупо и неловко Благово себя еще никогда не чувствовал. Совершал обычный еженедельный обход острога, в том числе навестил тех девятерых арестантов, чьи дела сейчас вел. Рутинная работа, все как обычно: уговоры, угрозы, ответное вранье и запирательство. Как вдруг подследственный Опокин, которому светит-то всего два года поселения, выхватил из рукава портновский нож и бросился на Благово. Лицо у него было такое отчаянное, что Павел Афанасьевич не выдержал и побежал, забыв о достоинстве.

Зрелище получилось унизительное: статский советник и главный городской сыщик бежит по длинному тюремному коридору, подследственный Опокин с бешеными глазами и лезвием в кулаке – следом, а замыкают всю эту дурацкую кавалькаду растерявшиеся надзиратели. Многочисленные заключенные, что шли как раз на построение, замерли вдоль стен, любуются редким зрелищем и смеются… Ужас но. И ведь мог зарезать как кочета! Хорошо, в конце коридора оказался старший надзиратель Приходько. Увидев происходящее, опытный тюремщик отреагировал мгновенно и правильно: не стал махать саблей или револьвером (это было бы опасно в тесном людном коридоре), а просто швырнул с силой тяжелую связку ключей в лицо набегавшего покусителя. Тот взвизгнул, упал на одно колено, закрыв пораненный глаз руками; тут-то его, наконец, и догнали бегущие следом надзиратели. Теперь Опокина ждет уже двенадцать лет каторжных работ, если он вообще выйдет из карцера здоровым, а не чахоточным инвалидом. Уж очень не любят чины тюремного ведомства нападений на себя и своих коллег – полицейских и судейских.

Самое же плохое в этой истории – ее необъяснимость. Тихий, затурканный арестант, попавший в тюрьму случайно и ненадолго, покушался на большого чиновника, добровольно ломая себе всю жизнь. Что он там кричал, настигая Благово? «За отца! За отца ответ!». Павел Афанасьевич точно знал, что с подследственным Опокиным он встречался впервые, родителя его никогда не видел, не арестовывал и не преследовал. Оставалось единственное объяснение – буйное помешательство. Такой риск всегда есть у тех, кто по роду службы общается с отбросами общества.

Для успокоения души Благово все-таки вытащил из несгораемого шкапа следственное дело Опокина. Переменил манжеты на рубашке, испил чаю с лимоном, окончательно успокоился и даже стал думать о недавнем происшествии иронично. Ну, побежал… Кто угодно побежит, когда на него, безоружного, психованный с ножом кинется. И не такие бегали! Один Лыков, наверное, не побежал бы, так ведь то Лыков…

Статский советник открыл «дело об хищении крестьянином деревни Рекшино Семеновского уезда Иваном Семеновым Опокиным трех рублей с полтиною из кассы волостного правления». Так… Двадцать три года, холост. Отец утонул по пьяному делу аж в шестьдесят четвертом году. При чем тут он, Благово? Ну, точно, психованный.

И уже закрывая папку, Павел Афанасьевич увидел вдруг ответ на свой вопрос. Да такой ответ, что, как сказал классик, «в зобу дыханье сперло».

«В 1879 году привлекался в качестве свидетеля и соучастника в расследовании дела о хлыстовском «корабле» купца 2-й гильдии Акинфьева; оставлен в сильном подозрении».

Год назад Опокин был замешан в хлыстовском деле! В министерских отчетах и реляциях оно прошло под названием «следствие Нижегородского полицейского управления о завещании Аввакума». Тогда, в первый год генерал-губернаторства графа Игнатьева, назначившего Благово начальником сыскной полиции, на ярмарке схлестнулись могущественная Рогожская община староверов-поповцев и тайная секта хлыстов. Шла борьба за владение уникальным, бесценным для любого староверческого толка завещанием протопопа Аввакума Петрова, написанным им за две недели до своей казни в 1681 году. В ходе этого противоборства едва не погибли сам Благово и его молодой помощник Алексей Лыков, а на ярмарке были убиты трое купцов и более десятка уголовных. В их числе был и знаменитый питерский бандит Осип Лякин по кличке Ося Душегуб. Закончилась вся эта кровавая история побоищем на острове посреди Ворсменского озера, в старинном Троицком Островоозерском монастыре. Ранним утром, сняв часовых, на остров пробрались Лыков и начальник рогожской службы безопасности Федор Ратманов по кличке Буффало. В перестрелке они перебили всю охрану «Верховного Христа», страшного старика Свистунова, тайного хлыстовского диктатора, повинного в смерти многих невинных душ. Буффало застрелил самого Свистунова и унес с собой завещание Аввакума, которое хлысты перед тем забрали у придушенного ими антиквара.

Операция проводилась по прямому указанию нижегородского полицмейстера Каргера и с ведома генерал-губернатора графа Игнатьева. Сыскная полиция в этом деле негласно сотрудничала с Рогожской общиной против хлыстов, что было не совсем законно. Но власти были возмущены провокаторской ролью хлыстов, которые и затеяли все эти многочисленные убийства, вступив для того в сговор с бандитами. Министр поэтому молчаливо одобрил нижегородцев, наградив всех участников «дела о завещании Аввакума», да и сама Рогожская община, будучи весьма близка к верхам, не дала в обиду союзников.

3

Жанры

Деловая литература

Детективы и Триллеры

Документальная литература

Дом и семья

Драматургия

Искусство, Дизайн

Литература для детей

Любовные романы

Наука, Образование

Поэзия

Приключения

Проза

Прочее

Религия, духовность, эзотерика

Справочная литература

Старинное

Фантастика

Фольклор

Юмор