Алмазные нервы

Оглавление

Но любое правило имеет целый ряд исключений, как любой закон имеет логические рычаги, ухватив за которые, можно развернуть это дышло в любую сторону, не изменив ни единую его букву. Якудза всегда славились своей способностью вывернуть Фемиду и всех ее слуг наизнанку, как в прямом, так и в переносном смысле.

И еще одно смущало меня. Болтун что-то недоговаривает… Не врет, но и всей правды не говорит.

– НЕРвы оплачены на год вперед. Вложены в сейф… Ключ там… Все как положено. Сами НЕРвы я передал лично, а документация пошла потом. Но не важно, вам документация не нужна.

– Почему не нужна? – спросил Тройка.

– Не нужна. Вы там не поймете ни фига. А если сдуру отдадите кому… Их не воспроизвести… Даже со всем пакетом документов. Это чудо. Чудо. – Болтун еще не отошел от очередной ширки и поэтому говорил нескладно, рваными фразами.

– Чудо не чудо, а документацию возьмем.

– Берите… – вяло ответил Болтун. – Мне до фени. Мне бы из страны смотать, да и все.

– Думаешь, там тебе лучше будет?

– Лучше… Мне все равно. Лишь бы смотаться. И НЕРвы берите, и документацию… Хотите еще чего?

– Не хотим… Нам бы с этим барахлом разобраться.

– Ладно, – так же апатично отозвался Болтун. Затем вдруг вскинулся, схватил меня за грудки и прошептал: – Ты убей их! Убей, а?! К такой-то матери!!! Просто ногой раздави, и крышка! Там кристалл, ты раздавишь – и все. Кристалл… он хрупкий. Я тебе говорю, в натуре… Ногой!!! Не время для чудес. Не время!!! А они – чудо… Не я, не я их… – Он сел на пол и заплакал.

– Черт, какой отходняк паршивый у этой дряни, – гадливо произнес Тройка. – Мартин, он, всегда такой, отходняк, я имею в виду?

– От крэка-то? Всегда. Растворенный крэк – это такая штука… Если уж от края на него влез, то лучше сразу завязать. Пять раз вмазался – и считай себя овощем. Я два раза им закидывался… Приход у него… хороший. Плотный. А вот отходняк… Не катит.

– А очухается он когда?

– Да минут через сорок…

– Отлично. Значит, через тридцать выезжаем… – Тройка энергично ринулся куда-то в комнаты, затем остановился. – Да! Киньте Болтуна в ванну, его так быстрее отпустит, а сами в дальнюю комнату. Надо вам инструменты собрать.

Через тридцать минут мы двинулись.

На двух машинах. Одна шла впереди и везла Тройку и Болтуна. Во второй за рулем сидел Мартин и вез меня. Мы осуществляли прикрытие на случай непредвиденных неприятностей. Хотя что мы, в сущности, могли-то?

Переднюю машину начали отслеживать за три квартала от цели. Радиус в полтора километра от штаб-квартиры клана был самым спокойным в городе. Тут нельзя было встретить торговца наркотиками, тут нельзя было встретить каких-нибудь отморозков с пушками в карманах, тут не бродили стайки карманных воров, даже киберов тут было меньше, чем в других местах. Причем количество милиционеров тут было равно нулю. Просто километр уличного пространства контролировали якудза. Каждый закоулок, каждый переулочек. Нищий, шляющийся по подземным переходам в этом районе, мог рассчитывать на помощь широких в плечах раскосых боевиков, способных одним своим появлением подавить любые мысли о сопротивлении или о насилии. По крайней мере, такую картину нарисовал мне Мартин.

Передающие устройства тут не глушились. Просто в этом районе не было незарегистрированных передающих устройств. А если они появлялись, то ставились на жесткий контроль, и любое недопустимое слово или непонятный сигнал обрекали передатчик, идентифицированный как чужой, на глухоту, слепоту и вообще на смерть. Не исключено, что вместе с хозяином.

Якудза не навязывали внешнему миру свои порядки. Якудза жили по своим законам. Пока никто не возмущался.

План был простой. В здание входит Болтун. Тройка ждет его в машине с включенным двигателем. В случае опасности Тройка запускает коротковолновый передатчик, который дает во всех диапазонах скачок белого шума высокой интенсивности. По этому сигналу мы мчимся к Тройке и действуем по обстоятельствам. Учитывая многообразие возможных обстоятельств, у нас под капотом был установлен крупнокалиберный пулемет. Обмундирование, которое оказалось у Тройки в дальней комнате, также рассчитано на самые разные перипетии. Мы были упакованы в тонкие, но достаточно прочные бронежилеты, теоретически способные компенсировать удар пули девятого калибра. Это в теории, на практике такие броники спасали только от случайной пули, да и то на шестьдесят процентов – если повезет. Но в них было спокойно.

Оружие представлено двумя переработанными «стечкиными», которые то ли делались на заказ, то ли просто побывали в руках какого-то местного Кулибина. «Стечкины» могли использовать как традиционные патроны с тупой головкой, так и патроны с повышенным проникновением. В них было еще что-то, предполагались какие-то навесные штуки, но их Тройка предусмотрительно снял и закинул в дальний ящик.

Чем были вооружены сам Тройка и Болтун, я не знал.

Со всем этим дерьмом мы казались себе невероятно крутыми, хотя от мысли, что нам придется совершать наезд на якудза, на меня снизошло абсолютное спокойствие, какое бывает у кролика, который внезапно решил накидать по ребрам удаву.

Может быть, эта наглость нас и спасла.

Маленькая камера под потолком совершенно не интересуется происходящим в комнате. Ее работа – только фиксировать и передавать. Кому передавать? Этим маленькая камера не интересуется. Поэтому она и находится в конце информационной цепочки. Камера, оптоволокно, приемник, декодер… Много маленьких устройств, словно пчелы в улье, словно муравьи, и каждый знает свое дело. Каждый занят своим делом и не касается дел других. Маленькие электронные существа, примитивные одноклеточные, однопроцессорные, которые гораздо мудрее таких сложных и таких глупых людей. Люди имеют неприятную привычку лезть в чужие дела, совать нос куда не следует… Маленькая камера под потолком внимательно изучает этих странных и непоследовательных существ.