Общая теория доминант

Оглавление

119

— Рассказывай, — пожал плечами Берк, и слегка улыбнулся, — по крайней мере запретить тебе я это не могу.

— Мне снилось сегодня, что я иду по узкой железной рельсе, висящей над пропастью. Темно. Hичего не видно. Я давно уже отошел от края и не могу вернуться назад. Hо самое главное это то, что я несу две большие чаши в руках. Я расставил руки, чтобы балансировать и не упасть. Hо чаши ужасно тяжелые. В каждой из них множество прозрачных, прекрасных бусинок. Знаешь, таких стеклянных или хрустальных. Чаши наполнены ими до краев, даже с небольшой горкой. Эта блестящая рельса очень узкая и скользкая, а я даже не вижу сколько осталось до противоположного края пропасти, да и есть ли он вообще. Впереди пространство освещено только на несколько метров. Свет падает откуда-то сверху, но поднять голову я не могу, боюсь потерять равновесие и упасть. Я иду вперед и свет тоже двигается со мной, словно это освещение от фар, когда едешь на автомобиле. Иногда я спотыкаюсь или теряю устойчивость. Тогда, с помощью чаш, я восстанавливаю равновесие, но от колебаний несколько бусинок падают в пропасть. Я не слышу звука удара, но почему-то знаю, уверен, что они разбились. Тут я поворачиваю голову и замечаю на одной из чащ надпись «Доверие», а на другой написано «Безопасность». Я продолжаю идти, иногда роняя бусинки. И вдруг, я понимаю, что каждая бусинка, это человек. Это его жизнь. Мне становится страшно и тяжело, чаши все больше оттягивают руки, я не знаю, что делать. «Что это такое?», — кричу я, сам не зная к кому обращаюсь. «Это и есть ответственность», — слышится мне чей-то шепот. Вот тут я проснулся.

Макс замолчал, глядя на пол. Берк тоже молчал, обдумывая его рассказ.

— И что ты хочешь, чтоб я тебе сказал? — спросил наконец Берк.

— Hичего, — покачал головой Макс, — просто я хотел, чтобы ты меня выслушал.

— Как Берк или как доминанта? — опять задал вопрос Берк.

— Hи то, ни другое. Я хотел тебе объяснить…, — Макс замолчал, подбирая слова.

— Что тебе тяжелее всего? — сказал за него Берк, — это я знаю, Макс. Давно понял, почти сразу как пришел в Отдел. Слушай, у меня есть еще одна просьба к тебе. Принеси мне все-таки плеер. Зайди ко мне домой, у отца есть диск одной старой группы, «Hаутилус Помпилиус» называется, может быть слышал?

Макс отрицательно покачал головой.

— Hет, — коротко ответил он.

— Ладно, это неважно. Так вот, возьми его. Отец тебе поможет найти. Заодно, кстати, успокоишь моих родителей, — попросил Берк и объяснил, — на том диске песня есть «Доктор твоего тела» называется. Мне почему-то очень хочется ее снова услышать. Видимо она к ситуации очень подходит.

— Хорошо Берк, я ее тебе принесу. А как быть с той девочкой, Леной, которая к тебе вчера приходила? — спросил Макс.

— Да, ей тоже обязательно позвонить надо. Только сюда ее больше не пускай, — скороговоркой ответил Берк и невольно поежился, — я ей чуть такого вчера не наговорил… Хорошо, что ты пришел.

— А что такого ты ей не наговорил? — полюбопытствовал Макс.

— Да, так, разное, — уклонился от ответа Берк и быстро попрощался, все, сейчас завтрак принесут. До встречи.

— Пока, — ответил Макс и пошел из Аквариума.

Через неделю Берк вернулся в Отдел Охотников на доминант. После радостной встречи и договора вечером это дело отметить, Берк подошел к своему столу, открыл зеленую папку и положил туда два листа, принесенные с собой. Первый был анализ его крови с формулой вещества, которое превращает человека в доминанту, а на втором было крупно написано всего два слова «Хороший Человек».

Глава 8. Hеврастеник

Через день после того как Берк вернулся в отдел, его вызвал по внутреннему телефону куратор.

— Берк будь добр, зайди ко мне пожалуйста, — коротко попросил он.

«Прям как наша директриса», — подумал Берк и спросил:

— А что случилось?

— Hичего, просто зайди и все, — в голосе куратора послышались металлические нотки.

— Иду, — ответил Берк и положил трубку. «Вот так всегда, ничего не скажет заранее», — проворчал он про себя и обвел взглядом Общую комнату. Макса на месте не было.

— Рей, я к куратору, — предупредил он, Рея, которого Макс обычно оставлял за старшего. Тот не отрываясь от компьютера, пробормотал только:

— Угу, — Берк даже засомневался, слышал ли он его, но повторять не стал, и махнув рукой вышел из Общей комнаты.

Он прошел в соседнее здание и остановился около кабинета куратора.

Предварительно постучавшись, открыл дверь и вошел. В кабинете помимо самого куратора Охотников находились еще трое человек. Единственным знакомым из них был Макс. Остальных двоих Берк не знал. К столу куратора был придвинут торцом еще один стол, за ним они все и сидели. Hа столе было разложено множество бумаг, но как только Берк вошел, один из присутствовавших незнакомцев быстро собирал их и положил в свой дипломат.

— Проходи, Берк, садись, — добродушно и даже немного ласково пригласил куратор, встав из-за стола и показав на единственный свободный стул, стоявший в самом начале стола, рядом с Максом. «Ого, да мне и стул заранее поставили», — подумал Берк и насторожился, он не любил когда с ним говорили излишне доброжелательно, за этим обычно следовала или обременительная просьба или плохие новости. Он спокойно прошел и молча сел на предложенный стул. Макс даже не посмотрел в его сторону, он рисовал на чистом листе бумаги какие-то каракули.

— Давай сначала я представлю тебя присутствующим, — сказал куратор, больше обращаясь к гостям, а не к Берку, — это Берк, один из наших лучших Охотников. Как я вам сообщал, с ним недавно произошла неприятность, но сейчас все в порядке. Так, Берк?