Квест-2. Игра начинается

Оглавление

102

Рассердившись, Гальтон прошептал Зое: «Ты тратишь его последние силы на пустую болтовню!»

И вдруг старик очень просто, без колебаний сказал:

— А секретик совсем простой. Детский. Моя жена пользовалась им в раннем детстве. Он так и назывался: «секретик». У ее любимого мишки в животе… Когда я восстанавливал этот дом, на чердаке нашел сундук с ее старыми игрушками. Принес их сюда. А комнату сделал точь-в-точь как во времена ее детства. В революцию все ценное разграбили, но кому нужны драные зайцы и облезлые медведи?

Ахнув, Курт выбежал из палаты в детскую и вернулся с бархатным мишкой в руках.

— Есть… Есть! — выкрикнул он, разрывая пальцами шов и доставая бутылочку, в которой плескалась красноватая жидкость.

Бутылочка была совсем маленькая, из толстого, полупрозрачного материала, плотно закрытая завинчивающейся серебряной пробкой в виде головы египетского бога Анубиса .

— Уберите, уберите! — жалобно попросил старик. — Я не могу ее отогнать, у меня не свободны руки!

Он с испугом и отвращением смотрел на бабочку, порхавшую над аппаратом.

— Обычно они появляются только в июне, но этот май очень теплый! Их так много в парке! Как будто нарочно, чтоб меня мучить!

— У вас на них аллергия? — спросил Норд, ловя насекомое за белое крылышко с широкой дымчатой полоской. Бабочка из рода Parnassius, рассеянно подумал он и выпустил насекомое в форточку.

Как странно, что Пациент так легко отдал эликсир людям, про которых ничего не знает! Вдруг это какая-то хитрость?

О том же подумал и биохимик.

— Он нам не наврал? Поговорите с ним еще!

Но княжна печально сказала:

— Не получится. Он потерял сознание. И больше не очнется. До утра ему не дотянуть…

— Жаль, — обронил Айзенкопф, с сомнением разглядывая бутылочку. — Значит, у него уже ничего не выяснишь. Нужно уходить. Уберемся поскорей из этой полоумной страны. Мне необходимо попасть в лабораторию. Я не смогу ни спать, ни есть, пока не сделаю анализ этого состава.

— Но как быть с ним? — Норд смотрел на прерывисто дышащего старика. — Мы не можем его так оставить.

Биохимик кивнул, взбалтывая жидкость:

— Конечно, не можем. Нужно отсоединить его от аппаратов… Хм, не пенится…

— Я не позволю его убить! — воскликнул Гальтон.

Немец удивился:

— Но есть риск, что он дотянет до утра и снова попадет в руки большевиков. Вдруг они его вернут к жизни? Хотя бы ненадолго? Он может обо всем проболтаться. Зачем рисковать?

— Если есть хоть крошечная вероятность, что он выживет, бросать его нельзя! Судя по показаниям приборов, надежды нет. Но час назад он уже умирал, а потом воскрес. Дезактиватор еще не полностью нейтрализовал действие клеточного регенератора! Мы должны вывезти его отсюда. Во всяком случае, попытаться это сделать! Не забывайте: за воротами поселка ждет автомобиль.

Почесав подбородок (что было совершенно атавистическим жестом, ибо чесаться подбородок никак не мог), Айзенкопф подумал и сказал:

— Вы забыли. Он не выносит бензина. Вывезти его на автомобиле нельзя. Снова будет аллергический шок. Мы все равно его угробим. Лишь потеряем время.

Он был прав. Но оставлять старика чекистам, тем более — насильственно обрывать его жизнь Гальтон ни за что бы не согласился. Не может быть, чтоб не нашлось какое-то решение! Оно всегда есть, нужно только как следует подумать.

— Я знаю! Нужно на автомобиле доехать до деревни, которую мы видели на краю поля. Наш знакомый, мистер… — Двойная фамилия бывшего помещика вылетела из головы, и доктор нетерпеливо махнул рукой. — …Который теперь служит конюхом в колхозе, говорил, что в конюшне хорошие кони, а у председателя отличная дореволюционная бричка. Я пригоню ее сюда. Пароль известен, охрана меня не остановит. До рассвета еще есть время.

Зоя не принимала участия в споре. Она была занята только умирающим: то регулировала работу аппаратуры, то перебирала разложенные на столе хирургические инструменты и медикаменты. Потом стала заправлять шприцы.

Тем неожиданней была ее поддержка.

— Гальтон прав. Мы обязаны попытаться. Отправляйся за повозкой. Я сделаю серию укрепляющих уколов. Соберу в дорогу комплект кардиостимуляторов, аллергоблокаторов и всего, что может понадобиться. Здесь у них превосходный набор на все случаи. Скорее всего, старик скончается в дороге. Но, по крайней мере, мы не будем корить себя, что не сделали всё возможное. Поспеши!

Оказавшись в меньшинстве, Айзенкопф не стал упорствовать. Больше всего его интересовал эликсир.

— Черт побери! — Он стукнул себя по лбу. — Зачем ждать, пока я попаду в свою лабораторию? У этого чудака превосходно оборудованный кабинет со всеми необходимыми приборами и реактивами! Я сделаю анализ прямо сейчас! Сколько времени вам понадобится, Норд? Я успею?

Гальтон прикинул: добраться до гаража — десять минут; доехать до деревни — еще столько же; отыскать конюшню, разбудить конюха, запрячь повозку…

— Полагаю, что вернусь через восемьдесят—девяносто минут.

— Ну, тогда мне лучше поторопиться…

Айзенкопф выбежал из палаты, прижимая к груди драгоценную бутылочку, в которой плескалась жидкость цвета крови.

Еще быстрей, не рысцой, а размашистым стайерским бегом, мчался через парк доктор Норд. По центральной аллее, мимо клумбы с фонтаном, мимо гротов с загробными названиями, потом через поселок «Ленинский путь».

У гаража он был через семь с половиной минут, то есть с опережением намеченного графика.

Разговора с охраной доктор ждал с некоторой нервозностью. Вдруг одного пароля мало? Вдруг спросят, кто он такой, откуда взялся, да решат на всякий случай перепроверить, позвонят в Спецсектор?