Пятнадцатилетний капитан

Оглавление

107

Немой мганнга опустил на дно пироги свою ношу, столкнул легкое суденышко в воду и, когда быстрое течение подхватило его, сказал звучным голосом:

— Капитан, позвольте вам представить миссис Уэлдон и ее сына! А теперь в путь, и пусть в Казонде все тучи небесные прольются ливнем над головами этих идиотов!

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ. Вниз по течению

Слова эти произнес Геркулес, неузнаваемый в облачении колдуна; обращался он не к кому иному, как к Дику Сэнду. Юноша лежал в лодке. Он был еще очень слаб и только с помощью кузена Бенедикта мог приподняться навстречу вновь прибывшим. Динго сидел у ног ученого.

Миссис Уэлдон, придя в сознание, чуть слышно сказала:

— Это ты, Дик? Ты?…

Юноша попытался встать, но миссис Уэлдон поспешила заключить его в свои объятия. Маленький Джек тоже обнял и стал целовать Дика Сэнда.

— Мои друг Дик, мой милый Дик! — повторял мальчик. Затем, повернувшись к Геркулесу, он добавил: — А я и не узнал тебя!

— Хороший был маскарад! — смеясь, сказал Геркулес. И он принялся стирать с груди белый узор.

— Фу, какой ты некрасивый! — сказал маленький Джек.

— Что ж тут удивительного? Я изображал черта, а черт, как известно, некрасив.

— Геркулес! Друг мой! — воскликнула миссис Уэлдон, протягивая руку смелому негру.

— Он спас и меня, — сказал Дик Сэнд. — Но только не хочет, чтобы об этом говорили.

— Спас, спас… Рано еще говорить о спасении! — ответил Геркулес. — Да если бы не явился господин Бенедикт и не сказал мне, где вы находитесь, миссис Уэлдон, мы вообще ничего не могли бы сделать.

Геркулес напал на ученого, когда тот, увлекшись преследованием своей драгоценной мантикоры, углубился в лес, отдалившись от фактории на две мили. Не будь этого, Дик и Геркулес так и не узнали бы, где работорговец скрывает миссис Уэлдон, и Геркулесу не пришла бы в голову мысль пробраться в Казонде под видом колдуна.

Пирога плыла по течению. Геркулес рассказал миссис Уэлдон все, что произошло со времени его бегства из лагеря на Кванзе: как он незаметно следовал за китандой, в которой несли миссис Уэлдон и ее сына; как он нашел раненого Динго и они вместе добрались до окрестностей Казонде; как он послал Дику записку с Динго, сообщив в ней, что сталось с миссис Уэлдон; как после неожиданного появления кузена Бенедикта он тщетно пытался проникнуть в факторию, которую охраняли очень строго; как, наконец, он нашел способ вырвать пленников из рук ужасного Хозе-Антонио Альвеца.

Случилось это так. Геркулес, по обыкновению, бродил по лесу, следя за всем, что делается в фактории, готовый воспользоваться любым случаем, чтобы проникнуть за ее ограду, и вдруг мимо него прошел мганнга — тот самый северный колдун, которого так нетерпеливо ожидали в Казонде. Напасть на мганнгу, снять с него одежды и украшения, облачиться в них самому, привязать ограбленного к дереву лианами так, что сам черт не мог бы распутать узлы, — все это заняло не так уж много времени. Затем он раскрасил себе тело, беря за образец привязанного мганнгу. Оставалось только разыграть роль заклинателя дождей, что и удалось блестяще благодаря поразительной доверчивости дикарей.

Миссис Уэлдон обратила внимание на то, что Геркулес не упомянул в своем рассказе о Дике Сэнде.

— А ты, Дик? — спросила она.

— Я, миссис Уэлдон? — ответил юноша. — Я ничего не могу рассказать вам. Последняя моя мысль была о вас, о Джеке!.. Я напрасно пытался порвать лианы, которыми был привязан к столбу… Вода уже захлестнула меня, поднялась выше головы… Я потерял сознание… Когда я пришел в себя, то оказался в укромном уголке в зарослях папируса, а Геркулес заботливо ухаживал за мной…

— Еще бы! Я теперь лекарь, знахарь, колдун, волшебник и предсказатель!

— Геркулес, — сказала миссис Уэлдон, — вы должны рассказать, как вы спасли Дика.

— Разве это я его спас? — возразил великан. — Разве не мог поток, хлынувший в старое русло, опрокинуть столб и унести с собой Дика? Мне оставалось только выловить из воды нашего капитана. Впрочем, разве уж так трудно было в темноте соскользнуть в могилу и, спрятавшись среди убитых, подождать, когда спустят плотину? Разве трудно было подплыть к столбу, поднатужиться и выдернуть столб вместе с привязанным к нему капитаном? Нет, это было вовсе не трудно. Кто угодно мог бы это сделать. Вот хотя бы господин Бенедикт… или Динго! В самом деле, уж не Динго ли и сделал это?

Услышав свое имя, Динго весело залаял.

Джек, обняв ручонками большую голову пса и ласково его похлопывая, заговорил с ним:

— Динго, это ты спас нашего друга Дика? И тут же покачал голову собаки справа налево и слева направо.

— Динго говорит «нет», — сказал Джек. — Ты видишь, Геркулес, это не он! Скажи, Динго, а не Геркулес ли спас капитана Дика?

И мальчик заставил собаку несколько раз кивнуть головой.

— Динго говорит «да»! Он говорит «да»! — воскликнул Джек. — Вот видишь, значит, это ты?

— Ай, ай, Динго, — ответил Геркулес, лаская собаку, — как тебе не стыдно! Ведь ты обещал не выдавать меня!

Да, действительно Геркулес, рискуя собственной жизнью, спас Дика Сэнда! Но из скромности он долго не хотел признаться в этом. Впрочем, сам он не видел ничего героического в своем поведении и утверждал, что каждый на его месте поступил бы точно так же.

Конечно, вслед за этим разговор зашел о несчастных товарищах Геркулеса — о Томе, его сыне Бате, об Актеоне и Остине. Несчастных гнали теперь в область Больших озер. Геркулес видел их в рядах невольничьего каравана. Он некоторое время шел следом за караваном, но установить связь с товарищами ему не удалось. Угнали бедняг. Плохи их дела!