Голубое Нигде

Оглавление

— Надевай.

Хакер взял их, но не стал захлопывать на запястьях. Просто уставился на Джилета.

— Позволь мне задать тебе вопрос — почему ты перешел на другую сторону?

— Наручники, — процедил Джилет. — Надевай.

— Да ладно тебе, ты же хакер. Ты рожден, чтобы жить в Голубом Нигде. Зачем тебе работать на них?

— Я работаю на них, потому что я хакер, -отрезал Джилет. — Ты — нет. Ты просто обыкновенный неудачник, который, так уж получилось, использует компьютер, чтобы убивать людей. Хакинг — совсем другое дело.

— Хакинг заключается в доступе. В попытке как можно глубже погрузиться в чужую систему.

— Но ты не останавливаешься на жестком диске, Джон. Ты идешь дальше, пытаешься залезть и в тело. — Он зло махнул в сторону белой доски, где висели фотографии Лары Гибсон и Виллема Бете. — Ты убиваешь людей. Они не персонажи, не байты. Они человеческие существа.

— И что? Я не вижу никакой разницы между человеческим существом и кодом программы. Оба созданы творцом, оба служат определенной цели, потом люди умирают, а коды заменяют современной версией. Машины внутри или снаружи, человеческое тело внутри или снаружи, клетки или электроны — какая разница.

— Разница, несомненно, есть, Джон.

— Где? — спросил Фейт, явно удивленный замечанием Джилета. — Подумай. Как появилась жизнь? Молния ударила в доисторический суп из углерода, водорода, азота, кислорода, фосфатов и сульфатов. Каждое живое существо состоит из первоначальных элементов и функционирует только из-за электронных импульсов. Ну, и все эти элементы в той или иной форме можно найти в машине, работающей на электрических импульсах.

— Побереги вздорную философию для детишек в чатах, Джон. Машины — прекрасные игрушки, они навсегда изменили мир. Но они не живые. Они не могут думать.

— С каких пор умственная деятельность стала признаком жизни? — засмеялся Фейт. — Половина населения Земли — идиоты, Уайетт. Дрессированные собаки и дельфины и то лучше соображают, чем они.

— Ради Бога, что с тобой случилось? Ты что, настолько потерялся в мире машин, что не видишь разницы?

Глаза Фейта расширились от гнева.

— Потерялся в мире машин? У меня больше нетникакого другого мира! И кто виноват?

— Кто?

— У Джона Патрика Холлоуэя была реальная жизнь. Он обитал в Кембридже, работал в Гарварде, дружил с людьми, ужинал в ресторанах, ходил на свидания. Так же реально, как и все остальные, черт побери! И знаешь что? Ему все это нравилось! Он собирался кого-то встретить, собирался создать семью! — Его голос сорвался. — И что случилось? Появился тыи все разрушил. И для него осталось единственное место — мир машин.

— Нет, — ровно ответил Джилет. — Настоящий ты взламывал сети и воровал софтвер и хардвер, отключал девять-один-один. Жизнь Джона Патрика Холлоуэя сфабрикована с начала до конца.

— Но она уже что-то! Она больше всего походила на реальность из того, чего я смог добиться.

Фейт сглотнул, и на мгновение Джилету показалось, что он сейчас заплачет. Однако убийца быстро овладел собой и, улыбаясь, оглядел логово динозавра. Заметил две сломанные клавиатуры в углу.

— Ты разбил только две? — рассмеялся он.

Джилет тоже не смог сдержать улыбку.

— Я здесь всего несколько дней. Дай мне время.

— Я помню, ты говорил, что так и не выработал легкое прикосновение.

— Однажды я занимался хакингом, наверное, часов пять и сломал мизинец. И даже не заметил. Печатал еще пару часов, прежде чем увидел, что рука чернеет.

— Какой у тебя рекорд? — спросил Фейт.

Джилет подумал.

— Как-то я сидел за компьютером тридцать девять часов подряд.

— Я только тридцать семь, — отозвался Фейт. — Мог бы и дольше, но заснул. Когда проснулся, руки не двигались еще часа два... Черт, мы проворачивали серьезные дела вместе, правда?

Джилет ухмыльнулся:

— Помнишь того парня — генерала военно-воздушных сил? Мы видели его по «Си-эн-эн». Он сказал, что его новый веб-сайт круче Форт-Нокса и ни один панк не сумеет его взломать.

— А мы забрались туда, кажется, минут за десять?

Юные хакеры загрузили на сайт рекламу «Кимберли-Кларк», все увлекательные фотографии реактивных истребителей и бомбардировщиков заменили картинками прокладок «Котекс».

— Здорово, — кивнул Фейт.

— О, а помнишь, мы превратили главную линию пресс-центра Белого дома в платный телефон? — добавил Джилет.

Они немного помолчали. Наконец Фейт заметил:

— О, черт, ты был лучше меня... просто сбился с пути. Женился на гречанке. Как ее звали? Элли Папандолос, верно? — Он внимательно присмотрелся к Джилету, когда упомянул ее имя. — Ты развелся... но все еще любишь ее, не так ли? Я вижу.

Джилет ничего не ответил.

Фейт продолжил:

— Ты хакер,парень. Тебе не нужны женщины. Когда машины — вся твоя жизнь, любовница без надобности. Они только занимают время.

Джилет парировал:

— А как насчет Свэнга?

Лицо Фейта потемнело.

— Тут другое. Свэнг точно знает, кто я такой. Немногие люди настолько хорошо меня понимают.

— Кто он?

— Свэнг тебя не касается, — зловеще предупредил Фейт, но минутой позже снова улыбнулся. — Да ладно, Уайетт, давай работать вместе. Я знаю, ты хочешь взглянуть на «Лазейку». Разве ты не отдашь все,чтобы понять, как она работает?

— Я и так знаю, как она работает. Ты используешь снифер, чтобы переадресовывать сообщения. Потом стенанографию, чтобы поместить в пакеты демона. Демон активируется, когда попадает внутрь машины жертвы, и перезапускает протоколы связи. Он прячется в игре и сам себя уничтожает, когда кто-то его ищет.