Журналист для Брежнева или смертельные игры

Оглавление

– Ну, тогда придется вам, товарищ подполковник.

– Хорошо, я подумаю. «ГУМ», вы меня слышите?

– Слышим, товарищ подполковник.

– Кончайте торговлю лифчиками, только не упустите объект. А то всех в постовые разжалую, имейте в виду! – вслед за этим Светлов повернулся ко мне, ввел в курс дел:

– Значит, так. У «племянника» на Каланчевке был склад наркотиков. Очень удобно – в старом вагоне без колес, знаешь, которые прямо на земле стоят. И там среди всякого хлама и ветоши – ящики, коробки с морфием. Почему он решил этот тайник ликвидировать именно сегодня – еще не знаю, похоже, мы его спугнули нашими обысками. Короче, он со всем этим грузом ринулся на Лермонтовскую, в аптечный склад. А там его обэхээсники чуть не прихватили. Я их еле-еле опередил. Там твоя Маленина начала сплошную ревизию, весь склад закрыт. Обэхээсники кишмя кишат. Пришлось у самой проходной подсунуть этому «племяннику» «уборщицу». Она ему шепнула про ревизию. Вот теперь он мечется по Москве, чтобы сбыть с рук товар. Между прочим, машина, на которой он ездит, на имя его тетки зарегистрирована, Долго-Сабуровой, а он по доверенности ездит. Мы ему гаишную проверку устроили за обгон справа. Конечно, сейчас нужна кинокамера заснять его связи. Но где возьмешь? Одна исправная кинокамера на весь МУР и ту взял Бакланов.

– Товарищ подполковник! – послышалось из рации. – Объект вышла из ГУМа, встала в очередь на такси.

– Очередь большая?

– Она стоит девятой.

– Хорошо. Дай ей пару минут, потом подставь «Федотыча». «Федотыч» на стреме?

– А как же, товарищ подполковник! С утра мается.

– Отлично. «Федотыча» мне сюда на прямую связь! – приказывает Светлов, и все в комнате напряглись, замерли. Потому что в проводимой операции наступал один из решающих моментов: сейчас там, возле ГУМа к очереди на такси подкатывает в роли водителя такси старый муровский волк Тихон Егорович Федотов. За двенадцать лет, которые я его знаю, и за тридцать, что он служит в розыске, еще не было случая, чтобы он накололся – в его пышных усах, простодушном крестьянском лице, толстой фигуре увальня есть что-то такое, что всегда успокаивает преступников, внушает им мысль, что уж кто-кто, а этот старикан не может быть шпиком. И сев к нему в машину, они как-то сразу успокаивается, и даже если собирались путать следы и менять такси трижды, прежде чем поехать по нужному им адресу, – в машине у «Федотыча» почему-то расслабляются, и сразу едут туда, куда им действительно нужно. Машина «Федотыча» оборудована скрытой рацией, все разговоры, которые идут в машине, слышны в группе наблюдения и здесь, на Центральном пульте Дежурной части. Поэтому буквально через минуту мы слышим шумы улицы и окающе-благодушный говорок «Федотыча»:

– Центральный, я – Федотов. Подъезжаю к объекту… – И тут же совсем другим тоном: – Да подожди! Не лезь в машину! Куды ехать?

– В Медведково, – доносится мужской голос.

– Нет, в Медведково не пойдет, у меня обед. А вам куда?

– Бирюлево.

– Тоже не проходит, – и тут «Федотыч», видимо, поравнявшись с «объектом», Леной Смагиной, бросает заранее припасенную наживку: – Ленинский проспект, Юго-Запад, Ленинские горы, Черемушки…

– Я на Фрунзенскую набережную! – слышим мы молодой женский голос, и Светлов невольно восклицает, как рыбак, подсекший клюнувшую рыбу: «Есть! Молодец, Федотов!».

Там, в машине, не слышны наши комментарии, но здесь слышно все, что происходит в такси капитана Федотова.

– Гражданочка, ну уже ж занято! Занято! – отваживает «Федотыч» какую-то попутчицу с предложением: «Так мне ж тоже в Черемушки!» – В Черемушки ей тоже! Вот народ! У меня обед, я те говорю, у меня уже час как борщ стынет, а они прутся. Куды на Фрунзенскую набережную, в какие дома, дочка?

– Фрунзенская сорок восемь, «красные дома» знаете? – слышим мы голос Лены Смагиной.

– А как же, милая, двадцать пять лет за рулем, «красные дома» как не знать? Там одно начальство живет, министры бывшие, я тудысь один раз Булганина вез. Старичок теперь, совсем старый. Чай, жив еще? Не встречала?

Это был метод Федотова – ленивое балагурство и исподволь прощупывание – знает ли Лена жильцов этого дома или едет туда в первый раз. Одновременно, этим разговором Федотов отвлекает внимание пассажирки от своей тихой езды – ему нужно дать время группе наблюдения опередить его и поставить возле названного Леной дома топтунов.

– Нет, – слышим мы ответ Лены на вопрос о Булганине. – Не встречала.

– Помер, поди. А может – нет. Все ж таки некролог дали бы в «Правде». Как-никак премьер был нашенский. Я за всеми некрологами слежу…

– Побыстрей можно? – просит Лена.

– А чего ж? Можно и побыстрей. Только ГАИ не любит быстрой езды. Они как говорят? Тише едешь, дальше будешь…

В этот момент в эфире появляется голос второй группы:

– Товарищ подполковник, объект «племянник» остановил машину возле пивного бара «Жигули», уложил в сумку ящик с ампулами и прошел в пивной бар к заведующему. Жду указаний.

– Сколько у тебя человек в группе? – спрашивает Светлов.

– Восемнадцать.

– Сейчас «племянник» будет раздавать наркотики по всем явкам. Никого не арестовывать до моего сигнала. Только наблюдать, ясно? И засекайте, с кем он общается.

– А когда вы с ним будете обедать, товарищ подполковник?

– Не раньше, чем через час-полтора, – нервно сказал Светлов. – У меня сейчас Акеев на подходе.

– Товарищ подполковник, а если «племянник» захочет раньше покушать? И сам пойдет в ресторан, без вас, – что мне делать?