Сладкозвучный серебряный блюз

• Предыдущая
• 62/73
• Следующая

Он владел камнем-кровавиком, несколькими рогами единорогов и ощущал себя богачом. Теперь он беспокоился за свою жизнь – хотелось насладиться состоянием.

Щелкнула тетива арбалета Дожанго. В то же мгновение над нами просвистела выпущенная кем-то стрела.

– Ты знаешь, Морли, ведь он в чем-то прав.

Морли произнес что-то на языке гроллей, и они несколькими точными ударами дубин сбили с клеток замки. Не слушая протестов Дожанго, мы вооружили освобожденных рогами единорогов. Гролли швырнули оставшиеся осветительные патроны в толпу, и мы двинулись к свободе.

48

Свобода оказалась не слишком доступной дамочкой.

Вначале показалось, что мы сможем прорваться одним махом. Но враги, преисполненные решимости сохранить тайну своего логова, сомкнули ряды и начали кидать в нас все, что попадало им под руку. Когда я говорю все – это значит все: дерьмо, кости, камни и самих себя. Некоторые слуги по крови обладали почти такой же мощью, как и их владыки. Мы потеряли одного из освобожденных пленников. Они не были вооружены и двигались словно мухи в сиропе.

Упал еще один солдат. Васко был ранен, но удержался на ногах. Я приобрел очередной набор царапин. Плоскомордый свалился и поднялся с большим трудом. Когда Дорис бросился ему на помощь, его облепила стая чудовищ. Я был уверен, что гроллю пришел конец. Но, оглянувшись, увидел, что гигант все еще жив. Меня охватило отвращение к себе: в какой-то момент я пожелал, чтобы его убили и нам не пришлось бы выволакивать его на себе.

Обитатели тьмы отступили и замолкли. Интересно, почему? Примерно тридцать из них еще способны были продолжать битву. Тут я заметил, что догорают два последних осветительных патрона.

Через несколько секунд мы окажемся в их стихии – темноте.

Настало время вновь что-нибудь вытащить из рукава. Хорошо, что у меня хватило выдержки не продемонстрировать этот фокус раньше.

– Все ко мне! Оружие острием наружу! Поднять лица вверх и закрыть глаза!

Нашлись желающие задать вопросы, а кое-кто даже готов был пуститься в спор.

– Кто ослушается – ослепнет, – соврал я.

Морли выпалил приказ на языке гроллей. Тройняшки повиновались беспрекословно. Этот треклятый Дорис не только оказался на ногах, но и ухитрялся волочить за собой Плоскомордого.

Последний осветительный патрон погас.

Обитатели тьмы начали надвигаться с шорохом и шипением.

На этот раз заклинание было не в рукаве, а в голенище сапога.

– Закрыть глаза! – проревел я, разрывая листок.

Выброс сернистого газа заглушил вонь пещеры. Яркий свет пробивался даже сквозь прикрытые веки. Обитатели тьмы взвыли.

Медленно досчитав до десяти, я приказал:

– Открыть глаза и – вперед!

Ослепительное сияние превратилось в яркий, но вполне терпимый свет. Старая Ведьма сказала, что такая иллюминация продержится несколько часов. Свет напоминал солнечный. Для Обитателей тьмы он невыносим.

Если они не поспешат скрыться в тень, навсегда лишатся того, что заменяет им разум.

Мы поднялись по ступеням. Сорвав с мертвого слуги по крови одежду, я бросил ее Кейен, чтобы она прикрылась от света. Она уже страдала от боли. Надо было бежать, но Морли и Дожанго вдруг решили развлечься и пострелять из оставленных нами луков.

– Уходим, пока можно! – гаркнул я. – Нам и так до сих пор невероятно везло. Не будем больше искушать судьбу.

Марша сграбастал Дожанго и поволок за собой. Остальные двигались самостоятельно. Морли, увидев, что ему придется играть одному, бросил лук и поспешил за нами.

О передышке не было и речи. Туннель – единственное место, где Обитатели тьмы могли спрятаться от света и с новой силой напасть на нас.

Все же мы оказались проворнее и достигли выхода раньше, чем враги сумели нас догнать.

49

– Что за дьявольщина? – прохрипел Морли, когда нам пришлось пробиваться сквозь металлическую сетку или, если хотите, паутину, образовавшуюся у выхода из туннеля за время нашего пребывания внизу.

– Откуда я знаю? Давай работай! – Я не мог ему помочь, так как нянчился с Кейен. Пока она не произнесла ни слова, а лишь жалобно скулила, как маленький щенок. Сначала я думал, что она просто боится вернуться в мир, оставленный ею несколько лет назад. Но когда понял, что сеть, в которой мы запутались, сплетена из металла, все стало ясно – прикосновение к металлу причиняло ей боль.

Кто же поставил сеть? Я был готов держать пари, что это дело рук Зек Зака. Но где удалось ему раздобыть столько проволоки? И что должно было означать для нас возведение этой преграды? Мы вырвались наружу. Там царила изнуряющая жара.

– Полночь, – простонал Морли. – Мы оставались внизу дольше, чем я предполагал.

– Не задерживайся. Нам еще многое надо успеть.

Мы были уже на половине спуска, когда позади раздались крики. В них слышалась боль, но больше всего там было ярости бессилия.

Дожанго, вздохнув от страха, проговорил:

– Говорят, они могут оправиться от любых ран. Как ты думаешь, владыки не могут броситься за нами в погоню?

Я честно ответил:

– Не знаю. Мы сообщим о гнезде военным при первой возможности.

Сбившись в тесную группу, мы добрались до нашего лагеря. Идти было нетрудно – светила почти полная луна. Кейен продолжала ныть, но теперь от слишком яркого для нее света. Ей вторил пленник Морли.

Когда мы вскарабкались к нашему лагерю, Дотс сказал:

– Надо засыпать их влажной землей и хорошенько завернуть, чтобы защитить от солнца.

– А нам с тобой надо поговорить.

– Еще бы.

– Что случилось с майором? Тинни, вы случайно не знаете?

Она, как и Кейен, держалась поближе ко мне.

• Предыдущая
• 62/73
• Следующая