Рэнт: Биография Бастера Кейси

Оглавление

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

Пятьдесят баксов, туда и обратно. Он смотрит на скотч, который еще стоит на моем столике. Теплый. Весь лед, что был, растаял. И спрашивает:

— Будете?

Я говорю: пейте.

Вот так иногда за секунду меняется вся жизнь.

Твое завтрашнее будущее окажется не похоже на вчерашнее.

Передо мной дилемма: просить автограф или нет? Я еще больше замедляю дыхание, отзеркаливаю его и уточняю, в родстве ли он с тем парнем... Рэнтом Кейси? Кейси-Оборотнем — самым страшным «нулевым пациентом» в истории? Суперносителем, который заразил половину Америки? Целующим Убийцей? Рэнтом Бешеным Псом?

— Бастер. — Он тянется уродливой рукой за моим виски и говорит: — Моего мальчика при рождении назвали Бастер Лэндрю Кейси. Не Рэнт. Не Бадди. Бастер!

Я впитываю глазами каждый складчатый шрам на его пальцах. Каждую морщину, каждый седой волос. Внимательно вдыхаю запах перегара и коровьего навоза. Локтем запоминаю, как трется о меня рукав фланелевой рубашки. Я уже понял, что буду рассказывать об этой встрече всю оставшуюся жизнь. Вцепляюсь в каждую мелочь и прячу про запас, как белка, каждое его слово и каждый жест. Говорю, а вы...

— Честер, — отвечает он. — Я Честер Кейси.

Вот он, сидит со мной рядом. Честер Кейси, отец Рэнта Кейси: ходячего и говорящего биологического оружия массового уничтожения.

Энди Уорхол ошибался. В будущем у каждого не будет пятнадцати минут славы. Нет, в будущем у каждого будет пятнадцать минут рядом с тем, кто прославился. С Тифозной Мэри, Тедом Банди или Шэрон Тейт. В истории есть лишь монстры и жертвы. И свидетели.

А я ему что? Я говорю: мне очень жаль.

— Сочувствую, что ваш малец того...

Головой качаю. Чет Кейси тоже качает головой, и я уже не уверен, кто кого «ведет». Кто первый сел в такую позу. Может, этот говноед сам меня изучает. Зеркалит меня. Находит мои кнопки и устанавливает раппорт. Может, это он мне что-то продает. Живая легенда Чет Кейси моргает. И дышит медленно, не больше пятнадцати раз в минуту. Допивает мой скотч.

— Но как ни крути, — пихает меня локтем в ребра, — скидка на билет что надо!

2 — Ангелы-хранители

Из путевых заметок Грина Тейлора Симмса (Историка): Собака в Миддлтоне — что корова в Калькутте или Нью-Дели. Посреди каждой дороги на солнце валяется какая-нибудь помесь дворняжки с охотничьей, пыхтит, высунув слюнявый язык. Этакий лохматый «лежачий полицейский» без ошейника и всяких опознавательных знаков. Припорошенный глиняной пылью, сдутой ветром с распаханных полей.

До Миддлтона целых четыре дня езды. Никогда еще так долго не сидел в автомобиле без аварий. Это оказалось самым неприятным аспектом нашего паломничества.

Недди Нельсон (автосалочник): Как вы объясните тот факт, что в тысяча девятьсот шестьдесят восьмом году в штате Юта, возле Антелоп-Спрингс, палеонтолог-любитель Уильям Мейстер разбил кусок глинистого сланца, надеясь найти там ископаемых трилобитов, а вместо этого увидел окаменевший след человеческой обуви, оставленный пятьсот миллионов лет назад? И как другой окаменевший отпечаток обуви, обнаруженный в Неваде в тысяча девятьсот двадцать втором году, попал в горную породу триасового периода?

Эхо Лоуренс (автосалочница): Мы ехали в Миддлтон глубокой ночью, по каким-то долбаным полям, а Шот Даньян жал на кнопки радио, искал дорожные сводки. Чтобы услышать о бурной жизни, которая проходит мимо нас. Утренние или вечерние новости для заокеанских водителей. Пробки и заторы там, где еще «вчера». Скопления машин, смертельные исходы, крушения автопоездов на магистралях там, где уже «завтра».

Странно, блин, слышать, что кто-то погиб завтра. Будто прямо сейчас еще можно позвонить этому бедняге в Москву и сказать: «Сиди дома!»

Из передачи «Дорожные картинки» на «Авторадио»:

Если вы сейчас под Ричмондом и направляетесь на восток, к Мэдоузскому объезду, учтите, что из-за любопытства водителей движение замедлилось. Притормозите и вы, вытяните шею, чтобы хорошенько рассмотреть на дальней левой полосе аварию со смертельным исходом. Столкнулись два автомобиля: впереди «Плимут» цвета морской волны, модель «Роуд Раннер», семьдесят четвертого года с V-образным восьмицилиндровым чугунным двигателем объемом четыреста сорок кубических дюймов и четырехкамерным карбюратором. Салон с оригинальной белой отделкой. За рулем была знойная девица двадцати четырех лет от роду, со светлыми-тире-зелеными волосами и с классическим случаем перелома-тире-вывиха позвоночника в области атланто-затылочного сочленения при полном разрыве спинного мозга. Если выразиться проще, с переломом шеи.

Сзади шикарный двухдверный седан кремового цвета, модель «Нью-Йоркер-Брогам-Сент-Реджис» с хромированными декоративными накладками и неподвижными задними форточками. Классная тачка! Проезжая мимо, обратите внимание, что водителю было двадцать шесть лет, и у него самый обычный поперечный перелом грудины с двусторонними переломами ребер, причем ребра при столкновении с рулем проткнули легкие насквозь. Плюс, говорят ребята из «скорой», обширное внутреннее кровотечение.

Так что пристегните ремни и сбавьте обороты. Репортаж вела Тина Самсинг...

Эхо Лоуренс: Мы нарушили комендантский час и государственный карантин. И рванули в это захолустье. Я сидела впереди. Шот Даньян — за рулем. Недди Нельсон — сзади. Он читал какую-то книгу и рассказывал нам, что Джек-Потрошитель не умер, а отправился в прошлое, чтобы убить свою мать и сделать себя бессмертным, и теперь он президент США или Папа Римский. Это вроде сумасшедшей теории, что НЛО — на самом деле туристы из далекого будущего.