Алкоголик

Оглавление

Впрочем, в данный момент Чиж был готов пересмотреть свое мнение. Хорошо вертеть носом, когда есть из чего выбирать. А если выбора нет, то сойдет, пожалуй, и этот компот без сахара…

Он наполнил бокалы, стараясь не замечать испытующего взгляда госпожи генеральши. Ему вдруг сделалось как-то неловко и за себя, и за нее. Словно они, двое взрослых, неглупых людей, ни с того ни с сего затеяли какую-то детскую игру. Он никак не мог понять, почему люди не могут жить просто, не мучая себя и друг друга.

— За встречу? — с вопросительной интонацией сказал он, поднимая бокал.

— За встречу, — откликнулась она и, не чокаясь, поднесла бокал к губам.

Чиж смотрел, как она пьет — как всегда, с непринужденным изяществом, маленькими, медленными глотками, — и думал о том, что существует такая примета, согласно которой мужу и жене нельзя чокаться, иначе в доме не будет денег…

Он поднял бокал и поднес его к губам. Терпкий аромат вина ударил в ноздри, заставив их затрепетать. Чиж посмотрел на жену поверх бокала и успел перехватить ее напряженный взгляд прежде, чем она поспешно отвела глаза.

«Хорошая штука — вино, — подумал Чиж. — Если бы в этом чертовом бокале была водка, даже не знаю, как бы я себя повел.»

Он слегка смочил вином губы, чтобы все это не выглядело детской демонстрацией, и осторожно поставил бокал на стол. Губы он сразу же промокнул салфеткой, но на них все равно остался терпкий сухой привкус.

— Ну-с, — бодро сказал он, наваливая себе в тарелку салата, — так ты мне скажешь все-таки, чему я обязан приятностью нашей встречи? Мне не хочется повторяться, но я надеюсь, что твой визит вызван не ссорой с генералом?

— Хамишь, Чижик, — грустно сказала жена. — Хамишь и врешь. Совсем не на это ты надеешься.

— Ну хорошо, — с аппетитом жуя и наслаждаясь полузабытым вкусом, согласился Чиж. — Хорошо, хорошо… Переспорить тебя мне никогда не удавалось, поэтому я лучше сразу сдамся и подниму лапки кверху. Я тебя полтора года не видел, так что ссориться не хотелось бы… Согласен, на самом деле я надеялся совсем на другое: что твой генерал тебя наконец-то выгнал… то есть, пардон, что ты выгнала его… Ну, в общем, что вы разбежались и ты решила вернуться. Явиться, так сказать, с повинной.

— А ты изменился, — медленно сказала она. — Стал откровеннее.

— Так ведь я никогда и не скрывал, что не испытываю никакого восторга по поводу этого развода, — прежним бодрым тоном проговорил Чиж, плотоядно вонзая вилку в сочную свиную отбивную. «Какая закуска пропадает, огорченно подумал он. — Какая закуска!» — Тем более что ты не просто ушла, а ушла к генералу. Меня это, в общем-то, почти не задевает, но на тебя бросает определенную тень. Хотя вынужден признать, что ушла ты не столько к генералу, сколько от меня. И правильно сделала. Бывают моменты, когда я сам готов бежать от себя на все четыре стороны, но это, сама понимаешь, невозможно.

Госпожа генеральша задумчиво взяла со стола бутылку, слегка наклонила горлышко в сторону Чижа (майор отрицательно качнул головой), наполнила свой бокал и поставила бутылку на место. Обалдеть можно, подумал Чиж. Сама принесла, сама наливает… Этикет побоку. Чем это они по вечерам с господином генералом развлекаются? Мне, выходит, нельзя, а генералу можно?

— Ты изменился, — повторила она, сделав глоток из бокала. — Только не пойму, в какую сторону. Но в том, что у тебя неприятности, я не сомневаюсь.

— Еще бы, — хмыкнул Чиж, совершая хищные круговые движения нацеленной вниз вилкой над тарелками и блюдами. — К такому выводу не придет разве что слепой… При моей-то роже!

Он вонзил вилку в очередную отбивную, отправил в рот до неприличия большой кусок и мечтательно закатил глаза.

— Ммм, — промычал он. — Мммммм!!!

Госпожа генеральша поморщилась, как делала всегда, когда Чиж в неподходящий, с ее точки зрения, момент принимался валять дурака.

— Перестань паясничать, — потребовала она, — и объясни, что с тобой происходит.

Чиж начал жевать быстрее. Жена терпеливо ждала. Он проглотил недожеванное мясо, едва не подавился, хотел было запить это дело вином, но вовремя спохватился и отдернул руку.

— Даже не подумаю, — спокойно сказал он. — Во-первых, это служебная тайна, а во-вторых, с некоторых пор мои проблемы не касаются тебя. Возможно, это звучит чересчур грубо, но это действительно так.

Внутри у него все болело, и виноваты в этом были вовсе не ушибы. Ему приходилось прилагать нечеловеческие усилия к тому, чтобы боль была незаметна снаружи, и он вовсе не был уверен, что это у него получается. «Ай-яй-яй, — подумал он. — А я-то, дурак, был уверен, что все уже прошло и забылось. Банально, но факт: эта встреча похожа на… На что, собственно? Ну, допустим, оттяпали человеку ногу или, скажем, руку, а через полтора года он вдруг обнаруживает, что его ампутированная конечность не похоронена, не сожжена, не отдана в анатомический театр, или что там они еще делают с отрезанными руками-ногами… Ничего подобного! Ее пришили к чужому телу, она отлично прижилась и великолепно себя чувствует. За полтора года ты уже привык считать свое увечье чем-то само собой разумеющимся, а тут вдруг видишь: ба, да это ж моя рука! Или нога… Отдайте, сволочи! Не имеете права! А они тебе: имеем, дружок, закон на нашей стороне, да и конечности твоей, сам видишь, на новом месте лучше, чем с обой…»

«Сантименты», — подумал он, глядя, как его бывшая жена мелкими глотками пьет вино. Она пила медленно, опустив глаза в бокал, и он в очередной раз поразился тому, какая она все-таки красивая. Королева. Она всегда была королевой, а теперь, после полутора лет относительно спокойной жизни со своим генералом Жорой, стала просто чертовски хороша, — так хороша, что Чиж не мог понять, как это она в свое время вышла за него замуж и пятнадцать лет прожила с ним.