Исчезнуть не простившись

Оглавление

Я вспомнил, как зазвонил телефон детектива, когда он сидел в нашей гостиной, и решил, что звонит его жена, чтобы рассказать о готовящемся ужине, как он взглянул на дисплей, удивился и перевел звонок в режим голосовой связи.

— Они перезвонили?

— Не знаю. Больше я с ним не разговаривала.

— А полиция к вам обращалась?

— Да. У меня едва сердечный приступ не случился, когда они пришли сегодня утром. Но их интересовала женщина, которую убили в собственном доме около Дерби.

— Тетя моей жены, — пояснил я. — Мы поехали ее навестить и нашли убитой.

— Бог мой, — произнесла миссис Эбаньол. — Мне очень жаль.

Я должен был еще кое-что ей сказать, хотя в последнее время у меня появилась привычка скрывать информацию от людей из опасения их растревожить. Но похоже, такая метода себя не оправдывала. Поэтому я проговорил:

— Миссис Эбаньол, не хочу вас пугать и убежден, что у вашего мужа есть вполне оправданная причина не звонить, но, мне думается, вам все же стоит обратиться в полицию.

— Ох, — выдохнула она.

— Мне кажется, вам следует сказать им, что ваш муж пропал. Хотя и прошло еще совсем немного времени.

— Понятно, — ответила миссис Эбаньол. — Я обязательно позвоню.

— И можете связаться со мной, если что-то случится. Позвольте оставить вам номер моего домашнего телефона, если у вас его нет, а также номер мобильного.

Она не попросила минуту, чтобы найти ручку и листок бумаги. Я догадался, что, будучи женой детектива, миссис Эбаньол всегда держала их рядом с телефоном.

В кухню вошла Синтия. Она собиралась отправиться в похоронную контору. Тесс — да благословит ее Господь — все продумала заранее, чтобы максимально облегчить задачу для своих близких. В течение нескольких лет она периодически вносила небольшие суммы в счет оплаты будущих похорон. Свой прах она завещала развеять над Лонг-Айленд-саунд.

— Син, — позвал я.

Она не отозвалась. Не хотела со мной разговаривать. Не важно, считал я ее отношение рациональным или нет, но она полагала, что я виновен, по крайней мере частично, в смерти Тесс. Я и сам порой прикидывал, не пошли бы события другим путем, расскажи я Синтии все, что знал. Была бы Тесс дома, когда пришел убийца, если бы Синтии стало известно, каким образом тетя смогла дать ей образование? Или они обе находились бы совсем в другом месте, возможно, старались бы помочь Эбаньолу с расследованием?

Откуда мне знать? И с этим незнанием теперь предстояло жить.

Разумеется, мы оба не ходили на работу. Она отпросилась из магазина на неопределенное время, а я позвонил в школу, сказал, что меня несколько дней не будет и им лучше найти мне временную замену, подыскать учителя, у которого есть свободное время в расписании. Кто бы это ни оказался, я пожелаю ему удачи с моими бандитами.

— Я больше никогда не буду ничего от тебя утаивать, — произнес я. — Случилось еще кое-что, о чем тебе следует знать.

Синтия остановилась в дверях, но не повернулась ко мне.

— Я только что говорил с женой Дентона Эбаньола. Он пропал.

Она слегка склонилась набок, как будто из нее выпустили воздух, и умудрилась спросить:

— Что она говорит?

Я рассказал.

Она постояла еще некоторое время, придерживаясь за стену, чтобы не упасть, потом проговорила:

— Мне пора идти в похоронную контору, там нужно принять последние решения.

— Конечно, — согласился я. — Хочешь, я поеду с тобой?

— Нет, — отказалась она и ушла.

* * *

Некоторое время я не знал, чем себя занять, разве только переживать. Прибрался на кухне, сложил разбросанные по дому вещи, попытался, без всякого успеха, укрепить телескоп Грейс на треножнике.

Когда я снова спустился вниз, мои глаза задержались на двух коробках из-под обуви, которые Эбаньол вернул накануне. Они стояли на кофейном столике. Я взял их, отнес в кухню и, водрузив на стол, начал вынимать вещи одну за другой. Наверное, так же делал и Эбаньол.

Покидая дом подростком, Синтия попросту вытряхнула в эти коробки содержимое ящиков, включая прикроватные столики ее родителей. Как многие маленькие вместилища они превратились в склад для важных вещей и пустяков, ключей, которые, как вы точно знали, вам никогда не понадобятся, квитанций, купонов, газетных вырезок, пуговиц, старых ручек.

Клейтон Бидж явно не был сентиментальным человеком, но хранил такие странные вещи, как, газетные вырезки. Была там, к примеру, вырезка со снимком бейсбольной команды, членом которой являлся Тодд. Если бы вырезка имела отношение к рыбалке, было бы еще больше шансов, что Клейтон сохранит ее. Синтия мне рассказывала, что ее отец читал в спортивных новостях только про соревнования по рыбной ловле. А разделы, посвященные путешествиям, просматривал в поисках заброшенных озер, где водилось так много рыбы, что она практически запрыгивала в лодку.

В коробке я нашел штук шесть таких вырезок, которые Синтия наверняка вытащила из ящика его прикроватного столика до того, как он, прочая мебель, да и весь дом были проданы, и я задумался, когда же моя жена поймет, что хранить все это дольше просто не имеет смысла? Я развертывал каждую пожелтевшую вырезку, стараясь не порвать, и внимательно разглядывал.

Одна из них чем-то привлекла мое внимание.

Это была вырезка из газеты «Хартфорд курант». В статейке говорилось, как ловить рыбу на мушку. Тот, кто вырезал статью — скорее всего Клейтон, — сделал это аккуратно, ведя разрез между первой ее колонкой и последней, которая была выброшена. Статью напечатали над рекламными объявлениями и другими материалами, расположенными ступенькой в левом углу.