Тюрьма для Господа Бога

• Предыдущая
• 73/118
• Следующая

Гор сглотнул. В процессе поездки он весело беседовал с Брандом, другими участниками команды и немного проникся тем духом бесстрашия и куража, которым жили и дышали консидории Лавзеи. В течение двух недель путешествия смерть казалась ему чем-то, существующим отдельно от него, но сейчас, после беседы с дационом, он понял, что предстоит именно ему уже буквально завтра.

Страх вышиб испарину на его не тронутом морщинами юношеском лбу, предательским холодком пробежал по спине, колени чуть дрогнули. Гор потеребил ставший внезапно тесным электронный ошейник, крепче сжал эфес рапиры.

Видя человеческий страх, причем, как видно, не в первый раз в своей жизни, Трэйт хлопнул Гора по спине – по-свойски, с чувством отеческого понимания.

– Не бойся, парень. Отвага – это то, чем живет консидорий, – сказал он твердо. – Ты выиграешь завтра. Просто верь!

Часть третья
Выпад!

Глава 27
Боссонские авеналии. День первый

– Ну-ка в сторону, в сторону! – покрикивал барриста, расталкивая зевак.

На центральной площади Бронвены собрались тысячи людей, и работы для таких, как он, служак, призванных обеспечить безопасность и надлежащую организацию турнира, было вдоволь.

Гор вышел на площадь вместе с товарищами. Рядом шли Никий, Сардан, Люкс Дакер, Карум, Крисс и прочие сопровождающие бойцов лица.

Как большие волноломы, разбивали своими тушами мельтешащую вокруг толпу Бранд и Римо.

Спокойно и горделиво в окружении охранников-габеларов выступали Трэйт и Сабин.

Вокруг кружились тысячи лиц. Шумное многоголосье второго по значимости праздника Боссонской марки разливалось в воздухе гомоном и гвалтом, скрипом прибывающих на площадь торговых повозок и стуком десятков тысяч башмаков.

Однако ближе к дальнему краю площади пространство оставалось свободным. Этот участок, граничащий со зданием великолепной семиэтажной Ратуши, был огорожен высокой металлической оградкой из чугунных столбиков на разлапистых ножках и протянутых между ними коротких, но мощных декоративных цепей. Высота столбов достигала примерно плеча взрослого человека, и между каждым из них тянулось по четыре многозвенных цепочки. Таким образом, ограда получалась заметной и высокой, однако обзору нисколько не препятствовала.

Здесь, за болтающимися звеньями декоративного забора, то и дело задеваемыми мельтешащими вокруг людьми, стояли палатки участников дуэльного турнира – боссонских школ и вольных претендентов из других марок обширного Эшвенского Королевства.

Палаток, кстати, было несколько больше, чем полагалось, а именно двадцать девять, что означало одно – в турнире будут участвовать не только боссонцы, но и, по крайней мере, один вольный претендент из других областей Королевства.

Бранд, пересчитавший палатки секундой позже Гордиана, стукнул его по плечу и ткнул пальцем в одну из крайних в ряду.

– Ба! – с удивлением воскликнул он. – Ты прикинь, что за дерьмо к нам привалило!

На палатке виднелся герб, банальный шательенский щит, поддерживаемый львами, на белом поле которого красовался, упираясь в края размашистыми крыльями, остроносый сапсан-падальщик. Острый кривой клюв-клинок смотрел налево. Ниже вдоль края щита шла надпись на древнем эшвенском: «Ин гомо наквкатус» – «Люди – моя добыча!»

Крисс посмотрел по направлению, в которое уткнулся сосискообразный перст великана, и поморщился, соглашаясь.

– М-да, – только и сказал он, – лишь этой «птицы» нам и не хватало.

– А что за птица? – Гор подал голос – Сапсан? Это кто?

– Хавьер, – сказал мрачно Бранд.

– Хавьер, – подтвердил Крисс.

– Хавьер? – переспросил Гор. – Послушайте, судари мои, если вы полагаете, что подобное краткое объяснение дает мне исчерпывающий ответ, то это не так. Нельзя ли подробнее?

– Хавьер – это единственный существующий в Королевстве лорд-консидорий, – спокойно пояснил Крисс.

– Лорд-раб?

– Нет, Гор, ты меня не слышишь. Это лорд-консидорий. Единственный шательен, участвующий в дуэльных турнирах как простой призовой боец. Как мастер меча.

– Он так зарабатывает деньги?

– Отнюдь! – к их компании подошел Трэйт. – Говорят, он богат как сам кардинал Амир. Ты знаешь кто такой Амир? А, ладно. В общем, Хавьер очень-очень богат. Он родственник короля, полковник гвардии, один из богатейших шательенов Артоша и прочая, и прочая, и прочая. И, конечно, он отменный боец. Просто зверь!

Он использует в бою очень странную технику клинкового боя, сочетает укол и рубку, часто применяет в бою нестандартное оружие, неизвестные стойки и финты, одинаково хорошо владеет обеими руками. Но, в принципе, даже не это главное, сынок. Если поискать по эшвенским дуэльным школам, да хотя бы у нас в Лавзее, то не сложно найти рубак, которые не уступят этому шательену в ловкости при обращении с мечом. Думаю, тот же Дакер легко превзойдет его в технике боя, Римо окажется сильнее его физически, Сардан превзойдет в тактике поединка, Бранд – в скорости, а Карум – в ярости и напоре. Но никто не превзойдет его в одном. Ты не догадываешся в чем именно?

Гор задумался.

– Лорд-шательен, – произнес он медленно. – Очень богатый лорд-шательен…

И тут его озарила догадка:

– Он бессмертен?!

Трэйт подмигнул, ухмыляясь:

– Именно так, сынок! Множество раз его убивали во время поединков, но он всегда воскресал, поскольку богатство дает ему возможность использовать могущество Церкви для продления своей сучьей жизни. На этом поприще он стяжал себе страшную славу. Я не спорю, каждый из нас, консидориев и призовых бойцов, убивал людей и делал это не раз. Мы часто отнимаем чужие жизни и смерть – это часть ремесла, которому мы обучаемся с детства. Но тут есть тонкости. То, что человек добровольно убивает других, заранее зная, что сам он неуязвим, это, я считаю, уже скотство само по себе. Однако лорд Хавьер этим не ограничивается. Каждого своего противника он преследует из года в год на каждом из турниров. И если какому-то из бойцов удается выиграть у него, то можешь не сомневаться, Хавьер явиться на следующий турнир, чтобы сражаться с ним снова. А если вновь проиграет, то на следующий – и так до тех пор, пока его противник все-таки не будет повержен. При этом Хавьер даже бахвалиться этим, говоря, что он единственный консидорий, у которого нет живых противников. И это действительно так. Каждый, кто когда-либо скрестил с ним меч, ныне мертв.

• Предыдущая
• 73/118
• Следующая