Город заблудших душ

Оглавление

– Вот стервецы, – добродушно произнес Малик. – Ребят тоже можно понять, решили оторваться по полной.

– И получили ранения: Караматдин в плечо, а Рашит в ногу. Вот тебе и вся информация.

– Нехорошо, – подвел итог Малик. – А где они сейчас? Один в больнице, я уже понял. А Рашит где?

– В следственном изоляторе.

– У вас, значит, – понял Малик. – Ну, тогда я сейчас за ним человека пришлю, пусть привезет его к нам.

– Ты не понял, – терпеливо сказал Сангеев, – он избил до полусмерти женщину и стрелял в сотрудников милиции. Я не знаю, какие грехи за ним числятся в вашей банде, но здесь он будет отвечать по закону.

– Ты все-таки у нас юморист, майор, – хмыкнул Малик. – О чем ты говоришь? Это мой двоюродный брат. Неужели ты думаешь, что я его здесь оставлю? Машины ты мне выставил, а брата отдавать не хочешь?

– Он преступник, Малик, и должен сидеть в тюрьме.

– Тогда зачем мне твои машины? Пустой металл. Неужели ты думал, что меня можно купить этими машинами? Я бы и сам их взял. А Рашита ты мне отдай, не глупи.

Очевидно, он не знал, куда делась передовая пара, посланная им час назад в город.

– Машины я тебе не давал, их наша мэрия решила для тебя выставить, – сообщил Ильдус, – а Рашит сидит в нашем изоляторе, и надеюсь, что мы его сегодня отправим в областной центр, где его делом займется прокурор.

– Понятно. Решил поиграть со мной? Не боишься? У меня ведь столько людей, а у тебя их только… Сколько у него человек? – обратился к кому-то стоявшему рядом Малик.

– Трое, – подсказали ему.

Кто-то стоял рядом и подсказывал. Этот кто-то точно знал, сколько сотрудников в городском отделе милиции, на каких машинах можно проверить выучку Владлена Семенова и как много внедорожников в их городе. Интересно, кто это мог быть?

– Вас три человека, – подвел неутешительный итог Малик. – Ладно, давай по-хорошему. Если женщину побил и разгром устроил, значит, неприятности вам причинил и убытки нужно компенсировать. Я сегодня добрый. Увидел, как вы машины в ряд поставили, и растрогался. Решил ответить любезностью на любезность. Сколько ты хочешь за беспокойство. Пять тысяч? Десять тысяч?

«Они все думают примерно одинаково, – вздохнул про себя Сангеев, – и наш мэр, и главарь банды. Значит, и я был примерно таким же».

– Нет, – сказал он, – ты опять меня не хочешь понять. Никаких денег. Машины тебе дали, – садитесь и уезжайте. А твоего двоюродного брата мы оставим у себя.

– Значит, это ты меня не понял, – сказал уже с явной угрозой Малик, – я хотел с тобой по-хорошему. В общем, сделаем так: деньги я тебе не дам. Я всегда один раз предложение делаю – и мужчинам, и женщинам. Согласен – берешь деньги. Раз задумался или заколебался – значит, не мой человек. Решаем вопрос иначе. Сейчас к тебе подъедут мои ребята. Постарайся их не злить. Выдашь им Рашита живым и невредимым, они его заберут и уедут. Я даже попрошу, чтобы они тебя случайно не пристрелили, хотя им трудно будет сдерживаться. В общем, жди гостей, майор, и не зли меня больше.

Он отключился. Сангеев положил трубку. Слова, мышление и действия одинаковые – и у мэра, и у главаря банды. Может, поэтому мы так трудно живем, что все они такие одинаковые, неожиданно подумал он. Может, нам нужно избавляться и от тех, и от других? Интересно, кто стоял рядом с Маликом, когда он разговаривал? Это был кто-то из местных, раз он знает, что в городской милиции служат только три сотрудника. Это был местный. Кто?

А теперь нужно готовиться к очередному визиту. Всех своих людей он сразу не пошлет. Пришлет одну машину и трех-четырех бандитов, чтобы забрать Рашита. Он пока не знает, что в изоляторе находится его женщина и убитый напарник. Если узнает, то сам приедет сюда со всеми своими боевиками. Сангеев взглянул на часы. Как медленно движется эта часовая стрелка! Нужно еще столько времени продержаться…

Глава 16

Уже второй час он не находил себе места. Вернувшись домой, отправился в душ. Затем попытался читать газету. Включил телевизор, который здесь по ночам показывал лучше, чем днем. Поймал себя на мысли, что не смотрит его. Выключил телевизор, прошел на кухню. Он не понимал, что именно с ним происходит. Вспоминая события сегодняшнего дня, он чувствовал себя последним мерзавцем и предателем.

Лейтенант Альберт Орилин был молод и, как всякий молодой человек, категоричен в своих решениях и мыслях. Он вспомнил, как выстрелил в прыгающего из окна преступника, как его мутило от одного вида крови. Вспомнил, как мужественно вел себя Ильдус Сангеев. Лейтенант пытался успокоиться и ободрить самого себя, но чувствовал, как в нем нарастает беспокойство. Сегодня он поступил подло и трусливо, бросив другого офицера умирать в одиночку. Он не имел права уходить оттуда. Он не должен был оставлять Сангеева одного. Чувствуя, как беспокойство его буквально раздирает, он бросился к телефону и, подняв трубку, опустил ее на рычаг. Телефон не работал. Это еще больше усиливало его беспокойство.

Ему нужно было остаться. Все это время Сангеев относился к нему как наставник, как старший товарищ, прощал разные мелочи, старался сделать из него опытного оперативника. И при первой же возможности он бросил свой пост и своего товарища. Чувствуя, как внутреннее недовольство становится невыносимым, Орилин решил одеться, чтобы вернуться на работу, когда в дверь осторожно постучали. Он удивился. В такое время ночи кто это может быть?

Подойдя к дверям, Альберт посмотрел в «глазок» и с изумлением обнаружил, что это была Лана Борисовна – вице-мэр города. Конечно, они и раньше встречались на этой квартире, которую она словно специально держала для своего любовника, чтобы он жил в соседнем доме, совсем недалеко от нее. Но так поздно она никогда не приходила. Альберт открыл дверь, и она вошла в его квартиру. Поцелуй был долгим. Она вообще отдавалась ему со страстностью женщины, у которой давно никого не было. Конечно, любовники у нее были, и не один, но это были солидные мужчины, которые сами домогались Ланы. Она всего лишь отдавала им свое тело. А ей хотелось любви. И, встретив этого молодого, еще не совсем испорченного офицера милиции, она влюбилась в него так, как может влюбиться женщина, которой уже много лет и которая никогда не испытывала этого чувства. Они прошли в гостиную.