Магические узы

• Предыдущая
• 19/118
• Следующая

Тут тяжелая створка высоких дверей конторы приоткрылась, впуская из солнечной теп-лой улицы кокетливо стучавшую каблучками Ждану, наряженную в очередное безвкусное пла-тье. Вслед ей проскользнул прилизанный Здышко, и дверь зажала его портфель.

Коллеги уставились на меня с неподдельным изумлением.

— Ты же нам встречу назначила в трапезной, — громко оповестила Ждана, недовольно су-зив густо накрашенные глаза. Карминовые губы девушки сердито сложились бантиком.

— Ты мне звонил? — крикнула я через весь холл Здышко, и тот испуганно замотал голо-вой, все еще дергая застрявший между дверных створок портфель.

Он, безусловно, не звонил, что и следовало доказать! Меня трясло, казалось, что со всех сторон в мою сторону устремлены тайны злорадные взгляды, а каждый встречный мечтал меня убить, чтобы отобрать проклятый отданный еще вчера браслет.

Я ворвалась в приемную и припустила к большому столу Лори. Та неохотно оторвала взор от экрана лэптопа и лениво оглядела меня.

— Судя по всему, на складе случилась неприятность, — без особого сочувствия протянула эльфийка, просто констатировав факт, и широко зевнула.

— Так и есть, — процедила я, хватая со стола пальто и ридикюль, и случайно смахнула разлетевшиеся по приемной бумаги, — мне нужно к лекарю!

Вслед моим словам что-то звякнуло о мраморный пол. Не веря собственным глазам и столбенея, я разглядывала браслет-спираль с широкими витками, выпавший из глубокого кар-мана пальто. То самое украшение, что еще вчера должно было вернуться к настоящему вла-дельцу! Браслет без препятствий прокатился через всю приемную до стены, и завертелся волч-ком.

Получается, вчера я все-таки отдала побрякушку, действительно подаренную Раде пыл-ким влюбленным мальчиком. Из живота поднялась горячая волна, во рту пересохло.

— Надо же, — протянула Лори, — у моего дядьки такой же браслет был…

Я не слышала ее слов, мелодичный голос эльфийки отдалился, спрятался за тонким зво-ном в ушах.

Проклятье! Теперь стало совершенно ясно, что с этой историей, крайне опасной для моей еще вчера нормальной жизни, должен разбираться закон в лице городских стражей!

ГЛАВА 4
Кому мне верить?

'Молодой человек устроился в Ратушу на должность уличного стража. За три месяца ни разу не пришел к счетоводам за зарплатой. Удивленные коллеги спрашивают:

− Ты что за деньгами не идешь?

− Зарплата? А я думал, что самострел дали, и крутись, как хочешь…'

Анекдот о стражах, рассказанный Богданом за семейным ужином в один из ве-черов, когда старший сын семьи Истоминых неожиданно появился в городе. От-цу семейства шутка показалась форменным издевательством над властью, и он не разговаривал с сыном еще три месяца.

'Чайка' не завелась. Автокар, переживший настоящую гонку по улицам города, не со-измеримую с внутренними ресурсами, впал в летаргический сон. Мотор никак не реагировал на мои тщетные попытки нажать на закостеневший в одном положении рычажок запуска двигателя.

Сидя в душном салоне, через лобовое стекло я с тоской разглядывала площадь имени Погибшего поэта перед зданием 'Веселены Прекрасной'. Гранитное изваяние кудрявого гения горделиво вскидывало подбородок, и голову уютно облепили белые голуби, яркими пятнами выделявшиеся на темном камне. У подножья суетились туристы, словно стадо овец направляе-мые экскурсоводом — вертлявой худосочной девицей в короткой ярко-красной юбке. Барышня быстро взмахивала руками, указывая на разноцветные искрившиеся в солнечном свете струи музыкального фонтана. С каждым всплеском они издавали дивные нежные переливы, и любо-знательные заезжие зеваки с фотоаппаратами в руках послушно поворачивались, открыв рты. Потом гид тыкала пальцем на полосатый воздушный шар с рекламным плакатом конторы, буд-то на особо любопытную достопримечательность, и туристы задирали головы к синему небу.

По мощеным тротуарам торопились клерки в строгих костюмах. По дороге между высо-кими зданиями с облицованными фасадами и узкими большими окнами проносились автокары. Яркое солнце щедро проливалось на каменный центр города, по-летнему нагревая воздух. Вокруг царила атмосфера праздности и всеобщего благодушия.

Перевязанная платком рука продолжала кровоточить, и на белой ткани разрасталось алое пятно. Порез нестерпимо ныл, и он являлся лучшим доказательством того, что кошмар, какой может лишь присниться, реален. В столь светлый день меня, обыкновенную девицу, от-личавшуюся от миллионов остальных лишь сказочным невезением, пытались убить!

Подобное, если произнести вслух, даже звучало абсурдно! Я всегда жила тихой разме-ренной жизнью, смотрела по видению новости, по выходным ездила за город с Богданом и не могла помыслить, что в меня когда-нибудь выстрелят из настоящего самострела! Я, привыкшая к постоянной опеке старшего брата, оставшись в опасности совершенно одна, ощущала себя лодчонкой, стремительно уходящей ко дну. От растерянности хотелось разреветься.

Но спасение утопающих, зачастую, дело рук самих утопающих. Богдана рядом не было, и только от меня зависело, насколько счастливо закончится сегодняшний день. Пришло время собраться и действовать, а не жалеть себя, запершись в старом отцовском автокаре!

По всем соображениям самым безопасным местом сейчас являлась толпа, если, конечно, в ней поэнергичнее крутить головой, чтобы не ранили ножом. По крайней мере, в меня, окруженную прохожими, вряд ли будут стрелять. Или все-таки будут? Я прикусила губу, не в силах решиться на отчаянный шаг, а потом все-таки выбралась из 'Чайки' на теплую мостовую, зажав под мышкой ридикюль. Казалось, что браслет, спрятанный в потайном кармашке сумки, весил не меньше пуда.

• Предыдущая
• 19/118
• Следующая