Пуля

Оглавление

Я подползла к Джамилю.

— Ма petite, ты получила огромное количество силы, но мы больше не можем позволить себе терять жизненную силу, или ты убьешь одного из нас.

— Воскрешение мертвых дает силу, Жан-Клод. Теперь ты должен знать это. — Обсидиановая бабочка, вампир, у которой я научилась этой гадкой, полезной информации, полагала, что она на самом деле богиня, отчасти потому, что она получала силу, отнимая жизнь и возвращая ее обратно. Глаза Джамиля были высохшими и слепыми, но когда я наклонилась над ним, он вскрикнул, высоко и взволнованно, еще громче. Может быть, он ощутил мой запах, а сейчас он меня боялся до чертиков. Я не винила его за это, потому что могла убить его своим вторым прикосновением также легко, как и помочь. И то, и другое дало бы энергию. И то, и другое было бы хорошо.

Я молилась. Я молилась, чтобы вернуть ему силы и таким образом получить энергию. Я никогда еще не обращала этот процесс вспять. Я только видела, как это делается. Я дотронулась до его лица, — ощущение было, словно касаешься сухой кожи; крепкие лицевые кости оказались на ощупь хрупкими, как прутья, казалось, сожми я его лицо слишком сильно, — и могу их переломать. Я была настолько осторожной, насколько могла, когда призвала свою некромантию. Это была ее разновидность, и мне не приходило в голову до последнего времени, что Обсидиановая Бабочка была первым из встретившихся мне вампиров, которые могли работать с этим видом энергии.

Пронесся теплый ветер, и раннее лето вдруг наполнило мою кожу и мужчину у меня под руками. Как в одном из тех фильмов, в которых показывают, как распускаются цветы, только на этот раз наполнялись его кожа, плоть, его кости, расцветая в сильного, мускулистого, красивого мужчину, которого я знала. Он пришел в себя, широко раскрыв глаза и крича. Когда он смог пошевелиться, он оттолкнул меня и отполз на четвереньках назад, прочь, пока не уперся в стену, и тогда закричал снова. Он вытянул перед собой руку, словно пытаясь удержать меня на расстоянии.

Я должна была бы чувствовать себя паршиво из-за того, что он так меня боялся, но ощущение силы было слишком хорошим, чтобы чувствовать себя плохо. Я положила руки на морщинистое лицо Шанг-Да, его блестящие черные волосы превратились в солому. Знакомый теплый ветер побежал по моей коже в него. Энергия заполнила его, проникла внутрь, как вода, вернувшаяся после ужасной засухи. Он снова стал собой, кашляя и уставившись на меня своими широко раскрытыми карими глазами, в них светилась паника. Я никогда не видела, чтобы он паниковал.

— Твои глаза, — прошептал он, — они черные, полные звезд.

Это были не мои глаза. Это были глаза Обсидиановой Бабочки. Любая сила имеет свою цену. Я повернулась к Жан-Клоду. В его глазах отражалось ночное небо Южной Америки тех времен, когда конкистадоры завоевали Новый Свет. Я чувствовала волка Ричарда далеко в лесу и знала, что его глаза были не янтарного волчьего цвета, а черными, как ночное небо.

Из-за угла показался Дамиан, пошатываясь и вытирая со рта кровь после недавнего кормления. Его взгляд был наполнен мраком и звездами.

Глава 30

Другие оборотни забрали Джамиля и Шанг-Да в заднюю комнату, чтобы положить их там. Джамиль не смотрел на меня. Шанг-Дa смотрел, но взгляд был недобрым. Словно он размышлял, как ему убить меня, если потребуется, впервые задумываясь о том, что у него это вряд ли получится. Один из них был напуган, но другой оценивал свои шансы. В любом случае, взаимоотношения с обоими вервольфами были испорчены. Я могла бы указать им на то, что они вызвались добровольцами, и что это спасло жизнь Ричарду, но я сама была не в восторге от того, что только что сделала, чтобы это было логичным.

Я позволила их увести, как детей, потерявшихся в торговом центре, когда сотрудники безопасности, наконец, их находят и отводят назад к маме с папой.

Также, как и в прошлый раз, тьма и звезды, наполнившие мои глаза, позволяли мне яснее видеть. Все выглядело более четким, как бывает в чрезвычайных ситуациях. Ты видишь все и замечаешь те вещи, которые в других случаях, возможно, никогда бы не заметила — например, то, что у Никки был нож, заправленный справа в ботинок, потому что его джинсы лежали не совсем так, как всегда. Нож был небольшим, и в другой раз я не обратила бы внимания на скромную выпуклость вдоль шва его брюк.

Я поднялась, чтобы взглянуть ему в лицо — он больше не был напуган, хотя и не выглядел спокойным. Скорее, это была задумчивость.

— В чем дело? — спросила я его.

— Этот прилив общей энергии был просто удивительным. Для тебя, наверное, он был даже лучше?

— Не знаю.

— Нет, знаешь. Здорово убивать зубами и когтями, отличное ощущение. Кормиться — здорово.

Жан-Клод встал между нами, взял меня за плечи и заставил меня взглянуть на него.

— Mа petite, ты спасла нашего Ульфрика. Ты спасла Ричарду жизнь. Ты не причинила серьезного вреда другим волкам.

Я посмотрела на него, гадая, что же я увижу без иллюзий с помощью своего новообретенного зрения. Он выглядел так же, как и всегда, удивительно.

— Ты действительно не пользуешься никакими вампирскими хитростями, чтобы выглядеть настолько красивым, — произнесла я.

Он улыбнулся.

— Я уже говорил тебе, ma petite, что не пытаюсь казаться тебе ничем иным, кроме того, чем являюсь на самом деле.

Я кивнула.

Дамиан подошел к нам. На его лице черные глаза выглядели еще более поразительными, думаю, потому что их не оттеняли черные волосы. Они напоминали омуты тьмы на фоне его белой кожи и рыжих волос.