Чистильщики пустошей

• Предыдущая
• 70/106
• Следующая

— Мерлин, приходи в себя, — чуть картавый голос Айболита заставил проснуться. Командир чистильщиков открыл глаза… вернее, глаз. Один правый.

— Что со вторым? — собственный голос был каким-то неузнаваемым, жестким и хрипящим.

— Нормально все, видеть будешь. Шрам останется — мама не горюй, но видеть будешь. Предупреждая следующие вопросы и по порядку: тварь кончили, вернее, ты и кончил, герой ты наш… То ли Зигфрид, то ли Добрыня Никитич, то ли сам Мэдмакс. Все целые, Варяга оглушило просто и вырубило, он уже на ногах. Горло у тебя тоже задето, но заштопать успели. А песни петь ты теперь не сможешь, во как. Хотя ты и раньше-то не пел, так что ничего страшного. Вставать пока не разрешаю, сотрясение у тебя серьезное, швы могут разойтись. И вообще, Роланд недоделанный, отдохни. Это приказ Капитана.

— Хорошо. — Голова становилась все более и более тяжелой. — Противогазы-то нам помогли, получается?

— Ну, типа того. — Айболит, пропавший из поля зрения, появился вновь, держа в руках поильник с длинным носиком. — Пей вот давай, специальный коктейль те сварганил, чудодейственный. Помогло вам то, что тварь не регенировала полностью. Выйти у нее сил не было, граната-то вещь серьезная. И белка на заводе тоже не было, может, пару крыс каких-нибудь она и съела. А так — полностью использовала все свои подкожные запасы, и газа у нее в горбе почти что и не было. Как и сил, а то она тебе бы точно если не голову оторвала, так вспорола бы серьезнее. В рубашке ты, Мерлин, родился, в рубашке.

— Ну да. — Чистильщик пощупал тугой кокон бинтов на голове. — Жаль, что Оборотень не мой близнец был. Глядишь, живой бы оказался. Мы едем, что ли?

— Едем. — Айболит присел на край металлической кровати, которая обычно была пристегнута к борту кунга. — Куда едем — непонятно. Но Капитан сказал, что пора искать способ усилить индивидуальную защиту и что он знает одно место. Приказано поднять тебя на ноги как можно быстрее, так как место то — очень опасное. Все, спать, больной.

Мерлин откинулся на твердое подголовье опускающейся кровати-полки. В голове потихоньку начинало ныть, рана саднила, а на душке скребли кошки, и было очень тоскливо.

Совсем еще молодой человек, родившийся в том месте, что стало Адом для многих. Прошедший через то, что убило бы другого, ставший тем, кто он есть сейчас, — почти идеальным бойцом, убийственной и смертоносной машиной, которая могла почти все… кроме одного. Эта машина не могла не страдать и не вспоминать тех, кого больше нет рядом.

А впереди, это он знал точно, было еще много дорог и много потерь на них…

Глава одиннадцатая
ВООРУЖЕННАЯ ДИПЛОМАТИЯ КТО ЕСТЬ КТО И НОВЫЕ СЛОЖНОСТИ

Когда же Варлок, рекомый Искусителем, лживыми речами прельщал людей,

То вышел против него один и сказал:

— Нет, ты никто, кроме как погибель человеческая, и речи твои пленительны, но зло.

И расхохотался Искуситель, глядя на силу слуг своих, и сказал:

— Не боишься ли, человече, говорить такое, ибо страшна смерть твоя будет.

И изрек человек:

— Не боюсь, ибо я Воин. И взял в руци свои оружие…

Книга св. Мэдмакса (апокриф)

Енота растолкали намного раньше, чем обычно. Проснувшись, он успел заметить силуэт одного из близнецов, скрывшийся за пологом палатки. Чуть позже зашла Лиса, такая же заспанная, как и он сам.

— Так, воин, дай-ка я тебе голову посмотрю. — Она спокойно, не обращая никакого внимания на шипение парня, сняла бинты. — Прекрасно, что еще можно сказать. Рана чистая, следов сепсиса не заметно. Температура… Явно в норме. Сейчас еще раз замотаю, и так до самого вечера. Голова как, не болит, не кружится?

— Да нет, все хорошо. Ай… Ну больно же!

— Чего ты мне тут айкаешь, а? Терпи, ты мужик или как? — Лиса быстро и уверенно замотала вновь голову Енота. — Сейчас одевайся в нормальную одежду, она там, в тумбе, и к столовой двигай.

— Случилось что-то? — Он недоуменно посмотрел на нее.

— Возможно, — пробормотала себе под нос девушка, подходя к спящему Ферзю. — Его близнец не стал, что ли, поднимать?

— Да я сам проснулся. — Чистильщик приподнялся на локте. — Это кто ко мне подкрасться-то сможет незамеченно, скажи мне, Лисенок?

Медсестра улыбнулась еле заметно в свете слабой лампы. Погладила чистильщика по замотанной голове:

— Никто, конечно. Ты как себя чувствуешь?

— Намного лучше, Лиса, намного. Мне тоже идти?

— Нет, тебе не надо. Мы тебя сейчас в кунг к нам перенесем, там пока полежишь, рядом с Румпелем. Енот, ты готов?

— Да, — парень завязал шнурки ботинок, — пошел я…

— Подожди меня, вместе пойдем.

Они вышли из палатки. Раннее утро, начинающийся рассвет, темные и размытые силуэты машин вокруг. Пса видно не было.

— Хана посадили охранять лагерь. — Медсестра поправила волосы. — Капитан передал всем быть настороже, так что твой постельный режим резко прекращен.

— Понятно.

Хотя что тут понятного? Подняли посреди практически ночи, ничего не объяснили…

На площадке в середине лагеря собрались все, кто не был в городе или на дежурстве. Стоял, зевая, Фрост, напяливший поверх комбинезона плотную куртку. Ган сидел на лавке, рядом с сонной Файри, дымя неизменной сигаретой. Волхв сидел рядом с ним, разговаривая со здоровяком Хирургом. Не было, правда, Айболита и Инженера. Мамачоля тихо разговаривала с Медовой. Девушка радостно улыбнулась, завидев Енота с Лисой, и пошла к ним. Чуть в стороне стояли три девушки-валькирии. Отдельно, переругиваясь и хохоча, расположились водители-механики. Больше никого и не было.

• Предыдущая
• 70/106
• Следующая