Лейб-гвардии майор

Оглавление

Сам Терсье приехал в Петербург, чтобы прозондировать почву на предмет установления нормальных дипломатических отношений между нашими странами. Попутно, видимо, решил поиграть в шпионские игры. Почему бы не побить этого «Штирлица» на его же поле?

– Какую задачу вы хотите мне поставить, Андрей Иванович? – спросил я.

– Под вашим командованием хорошо ходят хорошо обученные люди. Они многое умеют. Доверить столь деликатное дело своим архаровцам я не могу, они таких дров наломают, только хуже будет. Сделайте так, барон, чтобы кавалер уехал из России, но до Франции не добрался, – приказал Ушаков.

Похоже, мне отводилась роль банального ликвидатора. Глава Тайной канцелярии хочет, чтобы мои парни шлепнули француза где-то по дороге и забрали документы. Меня аж передернуло.

– Чистеньким хотите остаться? – с иронией спросил генерал-аншеф, от которого не укрылось отвращение на моем лице.

– Не совсем, – признался я. – Ради страны можно и замараться, даже в чужой крови. Хотя пачкаться в ней отнюдь не обязательно. Не обидитесь, если позволю себе дать несколько советов?

– На дельные советы не обижаются, – усмехнулся Ушаков. – Любишь ты меня озадачивать, фон Гофен. Говори, чего удумал.

– Я предлагаю не убивать кавалера. Если он исчезнет в России, проблем не оберешься. Французы нас потом вопросами замучают. Я, конечно, понимаю, что по сравнению с войной это так… ерунда на постном масле, но почему бы не провернуть операцию посложнее. Давайте подсунем кавалеру «куклу» – какую-нибудь фальшивку, которую доверенные люди из ведомства Остермана обстряпают так, что и комар носа не подточит. Пускай этот Терсье отвезет ее своему королю, пусть голову ломают. Главное, чтобы в итоге получился один громкий пшик. Вот и выйдет, что Терсье впустую прокатился на деньги французских налогоплательщиков.

С последней фразой я, видимо, чуток перестарался. Здесь так выражаться пока не принято, но Ушаков и глазом не моргнул.

– А кто подбросит французу фальшивые бумаги? Ведь не сами пойдете, барон?

Я вспомнил Ваньку Каина, улыбнулся:

– Конечно, не сам. Есть подходящая личность на примете. Можно сказать, природный талант. С ним мы и сделаем все в полном ажуре, Андрей Иванович. А если не выгорит, убить француза завсегда успеем.

Ушаков нашел мои доводы резонными и решил, что предложенный план на порядок лучше первоначального. Пока поднятая на уши контора Остермана сочиняла бумаги для «куклы», я отправился на поиски Ваньки Каина. Прославленный бандит жил в собственном доме, вряд ли выстроенном на честно заработанные деньги. Жилище свое он превратил в мини-крепость, но, узнав, что к нему прибыл не кто иной, как его литературный кумир Игорь Гусаров, хозяин сей грозной обители мигом сделался мил и приветлив. Вот уж не ожидал, что в этом темном во всех отношениях типе возникнет тяга к сочинительству и он резко изменит привычный образ существования. Воистину жизнь способна преподнести нам массу сюрпризов.

Утаивать причины визита от него я не стал, рассказал все как есть. Ванька без особых раздумий согласился применить старые навыки ради полезного дела. Угрожать, подкупать или дергать за патриотические струнки не понадобилось.

– У меня к вам только одна просьба будет, Дмитрий Иванович, – заискивающе заговорил Каин. – Возьмите к себе в ученики, пожалуйста. Научите писать, как вы. Я ведь ужасть как стараюсь. Вроде в голове все есть, куртинка выстраивается, а на бумаге изложить не могу. Одна сплошная корявость выходит, да такая, что на душе тошно.

– Договорились. Попробую поднатаскать тебя, братец, вот только к занятиям сможем приступить только после похода. Дотерпишь?

Ванька бухнулся мне в ноги:

– Крест целую, дотерплю. За ради вас все, что скажете, сделаю. Смерть лютую приму, токмо научите книги писать. Не знаю, что со мной творится, но без сочинительства жить более я не могу.

Я поднял его, взял с собой к Ушакову. В моей компании Ванька, похоже, сыщиков из Тайной канцелярии не опасался.

Генерал-аншеф без всякой брезгливости вручил ему свертки с бумагами, рассказал, что и как надо сделать. Я привез талантливого воришку к дому, в котором снимал комнаты кавалер Терсье. Время было еще раннее, жильцы спали.

– Обождите меня здесь, – попросил Каин возле высокой деревянной ограды, окружавшей дом. – Тут собачки есть, не ровен час почуют чужих, лай на всю округу поднимут.

– А сам-то как пройдешь? – удивленно спросил я.

– Пустяки. Дело привычное.

Вор исчез в темноте. Секреты своего мастерства он раскрывать не стал, но за время его отсутствия я не услышал не то что лая, но и вообще ни одного постороннего звука. Есть люди, перед которыми бессильны любые замки, запоры и ухищрения.

Вернулся Каин чрезвычайно довольный собой.

– Держите, – протянул он свернутые в трубочку документы.

– Гладко прошло? – спросил я, пряча бумаги.

– Все чики-пуки, – заверил он. – Я не подвел вас, Дмитрий Иванович, но и вы меня, пожалуйста, не подведите. Христом заклинаю!

– Не беспокойся. Договор дороже денег, – сказал я.

– Тогда прощевайте, Дмитрий Иваныч. Мне с самраннего утра в редакции быть надо. Ежели опоздаю, ругаться изволят.

Вор ушел, а я снова отправился к Ушакову. В его кабинете уже сидел срочно доставленный из дома Остерман. Ему было зябко, он ежился, кутался в меховую шубу.

– Принесли, голубчик? – волнуясь, спросил он меня.

– Так точно, – откозырял я. – Все прошло успешно, без сучка, без задоринки.

Остерман нашел в красном углу образа, перекрестился:

– Слава тебе, Господи!